Овраг, Женя. Он уронил голову на стол, на скрещённые руки. Поздно, Женя, зачем так поздно всё пришло? На глазах вскипали слёзы бессильной жалости. Не к себе. К Жене. И впрямь спальники за что ни возьмутся, всё поганят. Только не виноват я. Перегорело всё у меня. Там, в этих ночах в имении, когда корчился от нестерпимых, ломающих тело болей, затыкая себе рот кулаком, чтоб криком не выдать себя, не накликать надзирателя. Говорили ему, как всем, все спальники знают. Вработанному спальнику больше трёх суток без работы нельзя, семя загорится, а вытерпишь, не сдохнешь от боли, перегорит семя, и всё, конец твоей работе, конец спальнику. И куда, кроме Оврага ты тогда годен? И вот, сам и получил это, по полной мере. Если б не та стерва… А теперь что? Поздно. Пять лет как перегорело.
Боясь потревожить Алису, Эркин опять, как тогда, закусил до боли кулак, этой болью перешиб, пересилил ту боль и словно провалился в забытьё.
Весь огромный особняк, казалось, наполнен, пронизан музыкой. Она была везде. Но в эту комнату доносилась тихим успокаивающим фоном и не мешала беседе.
Когда-то это был кабинет хозяина дома. От былого осталась тяжёлая тёмная мебель, камин… Но шкафы с выбитыми стёклами пусты, разрезы на креслах и диване стянуты редкими грубыми стежками, стол изрезан и покрыт ожогами от сигарет, каминная полка разбита. Но пятеро мужчин высокомерно не замечают следов разгрома. В камине горит огонь, на окнах плотные шторы. Пламя камина и огоньки сигарет составляют освещение комнаты. Им этого достаточно.
– Ну что ж, поработали вы неплохо. Были, конечно, накладки, эксцессы, но где без них? И я не говорю: хорошо. Неплохо.
– Мы поняли.
– Отлично. Идея с балом очень и очень перспективна. И этого… оратора отметьте.
– Вы о?..
– Не надо фамилий. Званий и чинов тоже. Мы говорим откровенно, и излишества не нужны.
– Я согласен. Весьма перспективный человек.
– Да, его следует поощрить. Он давно работает?
– Как все.
– Кстати о перспективах. Займитесь сплочением белых. Именно в этом направлении. Мы – единая раса. И обратите внимание, это стратегическая задача.
– То есть вы хотите, чтобы мы…
– Да-да. Конфронтация с русскими была величайшей глупостью Империи.
– Мы уже работаем в этом направлении.
– Отлично.
– Русские должны войти в нашу среду. Когда мы начинали… вспомните наши победы. Но вместо опоры на население мы занялись его чисткой и сортировкой. И получили партизан.
– Да, вы правы. Я ведь был там тогда. Нас встретили достаточно индифферентно, даже лояльно. Но первая же акция… и пошло-поехало.
– Разумеется. Итак, мы проиграли войну. Империи нет. Но она есть. Это мы, это танцующие внизу, это все… Империя – это белые. Если мы сумеем это внушить, то Империя возродится. И на более обширной территории, чем раньше.
– Грандиозно!
– Грандиозность замысла в его осуществлении. Всё зависит от нас.
– Разумеется!
– Итак, сплочение