столько надоел семье и всему селу, что его по очередному рекрутскому набору без сожаления отдали в солдаты. В первый год службы Евдоким хлебнул горюшка, но затаив злобу на своих командиров, взялся за ум и начал постигать тонкости воинской науки.
На очередных солдатских учениях его, широкоплечего и длиннорукого, выбрал в денщики родовитый майор. Служба разительно переменилась – бытовые условия улучшились, а вот оскорбления приобрели более утончённый характер. Евдоким внутренне ещё больше ожесточился, но собрав волю в кулак, беспрекословно выполнял все приказания офицера.
Инспекционная служба уже седеющего холостого майора предполагала длительные разъезды по губернии, во время которых он, имея слабость к женскому полу, часто отклонялся от служебного маршрута. Побывав в нескольких дворянских усадьбах, Евдоким увидел такую сторону жизни, которая ему и не снилась – огромные дома с колоннами и лестницами, аллеи с садами, балы, дамы похожие на ангелов.
Однажды при переезде из одного райского места в другое на бричку с майором и его денщиком-кучером напали разбойники. Офицер, участник Бородинского сражения, выхватив саблю, смело бросился на бородатых мужиков с топорами. Евдоким же, подготовленный и обученный к такому случаю, должен был прикрывать хозяина со спины при помощи пистолетов, всегда готовых к стрельбе. После первого выстрела вверх испугавшиеся злодеи разбежались, а у денщика впервые мелькнула мысль – а если вот так, да с пистолетами, на почтовом тракте разбойным делом заняться?!
В одной из усадеб, когда майор в очередной раз общался с дамой его сердца, Евдоким отлучился на вечерние игрища крепостных крестьян, несмотря на то, что это было строго запрещено, и был завлечён на сеновал конопатой хохотушкой. А в это время его хозяин повздорил с несговорчивой помещицей и был вынужден откланяться. Рассерженный, он долго искал непутёвого денщика, а когда тот появился, устроил ему такую выволочку, что это стало последней каплей терпения Евдокима. Уже при очередной неслужебной остановке майора, его денщик, прихватив запас провианта, два пистолета с запасом пороха, пуль и пистонов, исчез в неизвестном направлении.
Это было то чудесное время года, когда не успевает догореть вечерняя заря, а на смену ей уже спешит утренняя. Двигаясь вдоль почтового тракта, Евдоким провёл две ночи под открытым небом, наслаждаясь свободой и строя планы на предстоящую разбойничью жизнь. Первым делом он добрался до деревни, где жила та, конопатая хохотушка. Лукерья встретила его с радостью и только после бурной ночи на сеновале спросила дружка:
– Твой командир, наверное, опять к нашей барыне свататься приехал?
– Нет, теперь я сам себе хозяин. Сбежал от него – вольный теперь человек.
– А где же ты жить будешь?
– Летом мне каждый куст как дом, а к зиме что-нибудь придумаю. Вот одеждой крестьянской мне надо разжиться – может, поспособствуешь?
– Конечно, найду. Вот только мужики у нас все хлипковатые по сравнению с тобой. Тесновато тебе будет всё, ну ничего, что-нибудь подберу да перешью. А пожить пока можешь на дальней заимке – там сено уже застоговали и никто до снега туда не сунется.
Неделю отсыпался Евдоким на душистом свежескошенном сене, да ещё Луша через ночь прибегала – райская жизнь! Но через несколько дней заныло тело от безделья, а мысли требовали действий, дабы обеспечить дальнейшее благополучие. Разговорчивая Лукерья поведала ему среди деревенских сплетен, что разбойники время от времени появляются на тракте, но их быстро отлавливает отряд верховых солдат. А вот в придорожных деревнях запозднившихся путников принимают на ночлег, но после этого некоторые бесследно исчезают. В прошлом году земский исправник опрашивал жителей по таким селениям, но разве кто скажет – все боятся или покрывают друг друга.
Предупредив Лукерью об отлучке, Евдоким отправился на недельку походить вдоль тракта, посмотреть на тех, кто передвигается по дороге, встретить кого-нибудь из лихих людей, словом на разведку. Направился он в сторону Пскова в чужой одежде, да к тому же перешитой, но теперь в нём никто не мог заподозрить беглого солдата. За первые два дня по тракту проехали несколько больших обозов, почтовая карета с двумя верховыми солдатами в сопровождении да несколько телег с сеном.
На третий день Евдоким подошёл к высокой песчаной горе, через которую переваливала лента дороги. Осторожно подойдя по самому высокому месту поближе к тракту, он заметил под ёлкой двух лежащих мужиков. Они скрытно наблюдали за дорогой и то, что были разбойниками не вызывало сомнения. Евдоким на всякий случай достал из-за пояса пистолеты и решил напугать их:
– Бог в помощь!
Бородатые мужики вскочили с топорами в руках, но, увидев оружие у незнакомца, в ужасе округлили глаза.
Усмехнувшись, Евдоким продолжил:
– Не бойтесь, ребятки, я такой же, как и вы, только поумнее да посильнее немного. Садитесь да рассказывайте, как живёте, чем промышляете?
После длительной паузы один из них, со свёрнутым набок носом изрёк:
– Да вот смотрим, может какой добрый путник пойдёт да корку хлеба подаст на пропитание.
Евдоким,