А то ходят, вон, пристают к девушкам, а потом уехал и поминай как звали.
Таксист говорит с таким чувством и знанием дела, как будто сам неоднократно становился жертвой ветренных итальянцев.
– Вообще, не понимаю, что наши девушки так на иностранцев зарятся? Что в них хорошего? Их, конечно, на деньги развести легко. Лохи лохами. Одной моей знакомой американец машину купил. Ну, не лох?
Действительно, чтобы купить женщине машину надо быть полным лохом.
– Мы, конечно, не такие. Меня вчера в баре пыталась какая-то мартышка на выпивку раскрутить. Не тут-то было!
Мне становится противно до тошноты. Я отворачиваюсь к окну и стараюсь не слушать этого кретина. Если он среднестатестический местный мужчина, то ловить здесь точно нечего. Надо брать Марка в оборот и перебираться в Америку.
– Ну, вот приехали.
– Сколько? – мрачно спрашиваю я.
– По счетчику. 7 лат.
От моего дома до аэропорта 15 минут. Обычно мы ездим за 3—4 лата. Но, спорить я не хочу. Он и так испортил мне все настроение. Я вылезаю из машины. Он выкидывает из багажника мой чемодан и кричит вслед «звоните еще!». Непременно. Каждый день буду звонить.
Зарегестрировавшишь, отправляюсь на паспортный контроль. Таможенник с интересом изучает мой паспорт. Разве что на зуб не пробует. Потом обращается ко мне по латышски.
– Куда летите?
– В Милан через Стокгольм, – честно признаюсь я, размышляя правильный ли пол я присвоила Милану.
Латыши извратили все географические названия до такой степени, что порой угадать что есть что оказывается просто невозможно. Переправив весь мир на свой лад, они на этом не остановились и взяли в оборот даже имена собственные. Однажды я стала свидетельницей забавного телефонного разговора. Секретарь одного британского бизнесмена звонила в парикмахерскую, чтобы договориться о визите для босса. Говорила она на латышском, который подразумевает, что каждое мужское имя должно заканчиваться на с. «Да, да – щебетала она в трубку, – на десять часов, запишите – Маркс!» Тут взбунтовался сам шеф, который явно не являлся почитателем коммунистических теорий Карла Маркса. На чем они в конце концов порешили история умалчивает.
У моей бабушки, которая пренадлежит к маленькому северному народу коми, в паспорте написана национальность комиете. Комета, короче. И таких примеров можно привести бесконечно много.
Таможенник еще некоторое время мусолит в руках мой паспорт, размышляя о чем-то своем. Я терпеливо жду. Наконец, он возвращает мне документ, и я отправляюсь на металодетектор. В моей сумке не обнаруживается ничего запретного, и вот я уже внутри терминала. Первым делом нужно преобрести успокоительное. Я все-таки нервничаю. Как говорил «человек в футляре» – кабы чего не вышло. Наличие в сумке маленькой бутылки Джек Дэниелса значительно успокаивает меня. Примерно через пол часа, я поднимаюсь на борт самолета скандинавских авиолиний SAS. Меня охватывает удивительное