произнёс я. Я подумал в этот момент о снеге, об одиноком доме в искрящейся ледяной пустыне, о белой священной тишине и свете, трогательно спрятанном за толстыми стенами. Кристаллы печали танцуют в воздухе. Кристаллы печали и льда, бесконечных бесплодных поисков.
– Если Тени смогли проникнуть туда, кот, – мягко обратил моё внимание на логику мира Дракон, – значит, Зима утратила то чувство, что отнимало её домен от мира, вот и всё. Сны Зимы стали просто системой озёр, а снег – снегом. Выводы мастера Конструктора – это не жестокость, а просто механика мира.
К этому времени мы выбрались из казавшихся мне бесконечными коридоров на одну из многих и многих террас Храма, откуда открывался прекрасный вид на Башню-из-Ветра-и-Пламени. Сама она, конечно, состояла не из огня, а из светлого камня, очень красивого, но на меня, механоида, башни как вид строений почему-то никогда не любившего, особенного впечатления так бы и не произвела, если не её навершие, которое было… да… кажется, сплетено из ветра и пламени. Эта глава, это переживание каплевидного купола представляло собой какое-то нереальное, состоящее из многих перекрученных между собой огненных струй. Оно мерцало в необычной, будто бы от танца, вдохновлённой динамике и бросало наверх, в темнеющие небеса, рыжее, словно косматая грива волшебного зверя, марево.
– Дракон, что это такое? – заворожено прошептал я.
– Система отвода лишнего тепла. От Сияющего металла много его образуется, раньше там думали сделать баню, но потом решили использовать как дезинфектор для големов.
– А на нём можно жечь карамельки? – задал я следующий вопрос всё с тем же благоговейным восторженным придыханием, и Дракон сделал движение, чтобы на меня посмотреть и чуть не стряхнул с себя этим. Вообще-то, я сам не знаю, почему так спросил, наверное, от голода, но именно жженая карамель представлялась для меня в этот момент каким-то ультимативным венцом всего самого лучшего и красивого, что только может существовать на черной земле (и белой).
Ничего мне не ответив, голем расправил крылья и взлетел, что немного вернуло меня в реальность. Для меня это было первым осмысленным полётом и поначалу я не слишком-то поверил в то, что стою на существе, парящем в небе. Что под Драконом ничего нет.
Я подставил морду ветру, позволив тому потрепать себя по жидкой шерсти, а затем спохватился:
– Слушай, а как я туда попаду без крови демона?
– Кот, ты наступил в кровь Ювелира, когда находился в Чертоге. Она инфицирована Тьмой, и поэтому мы летим в дезинфектор.
– А, – протянул я как-то грустно, вспомнив, что действительно я в неё наступил, – все здесь выражаются так непонятно, просто невозможно общаться словами.
– Если ты перестанешь считать всё, что происходит, чудесным, а всех вокруг себя – мифологическими существами, живущими по логике из волшебных сказок, то тебе станет легче. Как, по-твоему, должно функционировать то, что ты себе навоображал?
– Я