со здоровенным нефтяником, Исайчев был задумчив. Размышлял он вовсе не об очередном ходе, а о том: полную ли информацию он выслал Ольге в Сартов.
«Да вроде всё» – успокоил себя Исайчев и сделал следующий ход:
– Вам «шах», уважаемый…
Нефтяник по-детски забарабанил ступнями, ошарашенно воскликнул:
– Вот и Борис Максимович также играл. Вроде на доску не смотрит, а «шах» и «мат» обеспечен. Я в бригаде у себя лучший шахматист, но Романовского обыграть так и не смог.
– Кто такой Романовский? – безучастно спросил Михаил и, взглянув, заметил, как у шахматиста-нефтяника чуть—чуть отвисли красноватые обветренные щёки, как затяжелел, притулившихся к облупленному носу взгляд маленьких глаз. Тяжко вздохнув, здоровяк с расстановкой произнёс:
– Убили его неделю назад… Хороший был старикан, настоящий Герой…
Исайчев вспомнил образ человека с фотографии на внутреннем полотне застеклённой витрины под названием «Боевой путь ветеранов ВОВ». Он был полностью просвещённой Героям Советского Союза. Романовский там невысокого роста, подтянуто-сухопарый с серебряными висками и задиристым молодым взглядом, когда-то голубых, а теперь выцветших бледно-серых глаз.
– Убили?! Это как? – Исайчев нарочито изобразил удивление. – А, главное, почему? Кому помешал дедок?
– Сами гадаем… Приехал боевой моложавый старик. За первые три дня обыграл в шахматы всех отдыхающих, начал организовывать шахматный турнир. Молодёжь к нему потянулась. Он словоохотливый: всё шуточки, прибауточки… И вдруг сник, как свеча, погас. Ходил угрюмый, желваками играл. Васька говорит будто накануне гибели, Борис Максимович с кем-то сурово говорил, не орал – рычал.
– Васька – это кто? – поспешил уточнить Исайчев.
– Нефтяник наш. У них были соседние номера. Он днём лёг покемарить как раз ухом к стенке и слышал, как Романовский слова говорил, будто сваи молотком вколачивал. Что говорил, не разобрал, только одно слово произнёс чётко и несколько раз: «Гнида!». Борис Максимович интересным человеком был. Движение по жизни ему представлялось похожим на скольжение по верёвке с узлами. Ровный участок – живёшь быстро, незаметно. Потом событие – узел. В тот день он последний свой узел завязал.
2010 год. Небольшая северная деревенька в Архангельской области
Чудь, лениво развалившись в кожаном кресле, сидел в новом срубовом доме посередине богато обставленной гостиной. Выпятив нижнюю губу, старик с пренебрежением осматривал пространство вокруг себя. Леса в округе много, посему убранство двора, хозяйственных построек было сплошь деревянное. Кирпичи возить в столь отдалённое место хозяину не с руки, хотя под навесом стоял последней модели «Хонда Акти»,3 а для всего остального тут же притулился красавец «Dodge Ram»4. Чудь, как обычно, теребил в кармане монету.
«Не нравится тебе мой дом, клещ», – подумал Кузьма.
Старик вынул руку из кармана, произнёс:
– Богатеешь,