Сергею. Да и Бакулину тоже, который к вечеру повеселел, видно, что-то для себя нателефонил.
В семь часов в конторе остался не опечатанным лишь один кабинет на третьем этаже, где дорабатывал до пенсии любитель компьютерного префа, человек грузный, как старый боцман, приятный в общении, эрудированный, не раз помогавший охранникам решать кроссворды. Звали его коротко – Григорич, частенько он сам шел на контакт с ними, по всей видимости, потому что коллеги, в его отделе все молодые, не очень-то были заинтересованы в беседах с ним, думая, как и начальство, о том, чтобы поскорее отпраздновать его шестидесятилетие и с почетом отправить заслуженного человека на пенсию. Видимо, и дома, в кругу семьи, к Григоричу относились приблизительно так же, а может быть, и похуже, потому что домой он не спешил ни в какое время года. Это не нравилось охранникам, вносило в их жизнь некий дискомфорт, особенно в первые месяцы службы. Но уже к весне девяносто шестого года они поладили и спокойно относились к его компьютерно-карточной страсти. Пусть играет. Чем бы мужик не тешился.
В восемь часов совсем уж развеселившийся Бакулин ушел.
– Сейчас до метро дойдет и вернется, – усмехнулся Прошин, а Касьминов в тон ему сказал:
– Сам-то, гляжу, вмазал и не одну за здоровье Нины, глаза соловые. А за нас переживает. Долдон несчастный. Вы тут смотрите, к Нине не примазывайтесь. Честь надо знать. Я за вас бьюсь. А вы… тьфу!
Бакулин вернулся даже быстрее.
– Забыл сыну позвонить! Мы должны встретиться, – оправдался он, строго посмотрев на подчиненных. – Я ее предупредил, чтобы вам подачки не давали. Стыдно. Нищие мы, что ли, – бросил он, а возвращаясь из комнаты отдыха и, похоже, добавив у Нины, по-отечески изрек: – Сейчас нужен глаз да глаз. К нам всегда присматривались, а теперь… Так что ни грамма. А то – пеняйте на себя.
– Хорошо, Иваныч. Будет сделано! – чуть ли не в один голос отрапортовали охранники, выпроводили начальника за калитку, навесили замок, вернулись на пост и облегченно вздохнули. – Теперь не придет, можно делом заняться, ужином то есть.
Касьминов в конторе времени даром не терял, особенно после ухода Чагова в середине девяносто шестого. Да не боялся он его. Уважал. И было за что. Дело он поставил хорошо, замену себе отличную привел – вот такого! полкана из ФСБ, и ушел в бизнес. К этому времени охранники новую службу просекли во всех тонкостях, узнал ли людей, кто чего стоит – и как человек, и как сотрудник. И стал Касьминов с водителями контакт наводить. Не потому что мечтал о чем-то потаенном, но… технику автомобильную он любил и знал. А уж какие машины были у руководства конторы и у некоторых преуспевающих сотрудников – пальчики оближешь, так и хочется залезть под капот и в салон сесть, и посмотреть, как там все устроено, какие новинки придумали конструкторы для водителя, для пассажиров. Это же интересно! Это не компьютерный преферанс – любой понимающий человек скажет.
У Касьминова страсть к движкам, ко всей двигательной технике проявилась в детстве. Отцу