Вечная переменная. Лина Сальникова

ключами,

      звук случаен и, кажется, слышен за три квартала,

      словно выпавшие из кармана звенят отчаянно

      по брусчатке монеты; проулок гудит металлом,

      солнце падает узкой полоской, ложится косо.

      Звон ключей отдается в пальцах, дрожит и гаснет.

      Он стоит на улице, словно с немым вопросом

      на душе, и ответ на этот вопрос неясен.

      Все неловко и однобоко, нелепо, плоско,

      словно вскрылось его неприглядное всем, кто слышал.

      Он почти добегает к соседнему перекрестку,

      переводит дыхание, но тяжелее дышит.

      Словно что-то нелепое выдалось – слабость, жалость —

      и звенит, и звенит, и звенит, привлекая взгляды.

      И ни дома уже практически не осталось,

      и ни сердца, ни смысла, ни прочего звукоряда.

      Словно мелочь, случайно выпавшая на плоскость,

      по рубцам брусчатки танцующая опасно —

      теплый всполох любви или нежности отголосок…

      И звенит,

      и звенит,

      а потом в одночасье гаснет.

      Ведьма

      Ведьма темная, сердце светлое, в нем любовь —

      только так и меняют местами огонь и тень.

      Лес, костер, голубое марево; выйди, боль,