так много сдал крови, десятки и сотни раз, больше двенадцати галлонов, по его собственным подсчетам. Однако здесь не он сдавал кровь, а у него ее брали. Приняв решение, Чарли от него не отступал. Никаких переговоров быть не могло. Врачи и сестры пытались до него достучаться, но он прогонял их и уже собрался уходить, а когда его попытались остановить, отбивался, пока кто-то не вызвал охрану. Чарли мог только представить, что о нем сейчас говорят – Нам пришлось даже вызвать охрану! – но своего он добился.
А «Грейстоун» в октябре становилась еще более серой, будто обветшалое здание высасывало эту серость из облаков. Чарли прибыл в этот особняк на холме, словно из фильмов про привидения, накануне Хеллоуина. У него впереди были месяцы. Знакомая подъездная аллея – асфальтный шов, проходящий между голыми тополями. Из окна палаты Чарли наблюдал, как вдалеке снег ложится на поля, смотрел на струйки дыма, исходящие из невидимых очагов. Мир вокруг затаил дыхание. Здесь не существовало ничего кроме времени, которого хватало для адаптации к новым лекарствам и для того, чтобы привыкнуть к сеансам терапии; хватало его и для того, чтобы пациент мог очистить свой разум и почувствовать обновление. Однако Чарли не интересовала смена образа мысли, и, когда его отпустили 11 декабря, он сразу же отправился в отделение полиции, чтобы предъявить обвинения врачу отделения реанимации больницы Уоррена, который пытался украсть его кровь. Чарли стоял рядом с пребывающим в замешательстве дежурным сержантом, чтобы удостовериться, что он все записал, а затем сел в машину, чтобы забрать почту, которую для него удерживали. Большую ее часть составляли счета за алименты и письма от юристов мемориальной больницы Морристауна.
После нескольких месяцев подготовки пересмотр его дела был отменен, так как он не заплатил свою часть судебных издержек{70}. В январе 1998 года Чарли им ответил: он находился в психиатрическом учреждении и не имел с собой справочника сотрудника, поэтому в задержке его винить нельзя. Он всего лишь был жертвой. В марте он снова им написал, угрожая засудить мемориальную больницу Морристауна, если они не одобрят продление процесса{71}. Они отправили Чарли еще одну копию справочника сотрудника, на этот раз заказным письмом, а также одобрили продление. Чарли им так и не ответил. Проблема Морристауна, которая казалась ему столь важной до этого, будто совсем перестала для него существовать. Он уже нашел новый выход для своей фрустрации.
Согласно иску Пепе впервые об инциденте ее спросил супервайзер спустя несколько дней после смерти мистера Хенри.
16
Граница штата Пенсильвания для большинства людей – просто линия на карте, но для медбрата вроде Чарли представляет огромную значимость. В Пенсильвании требуется иная лицензия для медсестер и медбратьев – обычное заявление. Для Чарли это было как начать с чистого листа.
Его заявление в Центр по уходу и реабилитации