что ты здесь, Томочка, делаешь?
Я не смогу врать, извиваться и тут же на месте умру от позора.
Как-то я всё-таки выскочила из-под лестницы, спрятав тоненькую трубочку из трёхрублёвой бумажки в самый тёмный грязный угол, и побежала домой, надеясь, что все мои усилия не пропадут даром.
На следующее утро перед школой я совершила героический подвиг, слетав под лестницу за моей вожделенной трёшкой. Страх быть увиденной и разоблачённой в содеянном сдавливал мне сердце и мешал дышать.
Часы, проведённые в школе, немного расслабили моё напряжение. А после уроков я отправилась за своими удовольствиями. Ура!!! Я купила семечки у той бабули за углом, засунула весь кулёк из газеты в карман и отправилась за эскимо в шоколаде.
Когда же я, развернув бумажную обвертку, наконец, вкусила любимое мороженое, я вдруг ощутила странную тревогу. Эскимо показалось мне малоинтересным. Я отковырнула и съела шоколад, подлизала тающие подтёки со всех сторон, но… что-то внутри меня мешало сладкому счастью. Вернее, именно счастья я и не испытывала.
В голове опять заныли и запрыгали страшные мысли: «А вдруг кто-то из соседей увидит меня и, между прочим, скажет Маме, что, мол, только что видел вашу Томочку, идущей по улице с мороженым в руках. О, ужас! Мои терзания совести продолжались. Приду я домой, и Мама вдруг спросит:
– А где же ты, доченька, взяла деньги на мороженое?
И что я, спрашивается, ей скажу?!
Страх разоблачения загнал меня в какой-то чужой двор, где я, найдя укромный уголок, повернувшись лицом к стене, быстро, давясь, запихнула в себя оставшееся мороженое. Затем надо было справиться со второй задачей, с семечками. А это уже было посложнее, так как семечек был целый стакан, их надо было поскорее перещёлкать. И куда, спрашивается, девать шелуху? Не могу же я усыпать шелухой свой укромный уголок, где в настоящий момент стою! Увидит кто-то и рассердится на меня. И будет прав.
Не помню сколько времени было потрачено на семечки, и как много мне удалось перещёлкать, но с меня было достаточно. Я вдруг поняла, что страшилки со своей собственной совестью, оказывается, не доставляют никакого удовольствия и даже губят его, причиняя боль где-то внутри. Закапали слёзы, превратились в ручьи. Я поняла, что эту боль я причинила себе сама, что впредь не захочу опять впопыхах давиться мороженым, прячась от прохожих глаз. Радости моя трёшка мне не принесла. Я выбросила остатки семечек в ближайшую урну, отряхнулась от шелухи, вывернула карманы, чтобы убедиться, что в них нет следов моего глупого преступления и побежала домой. Но след от этой истории остался со мной на долгие годы. Это был один из самых сильных уроков, преподанных мне Свыше.
Когда малыш приходит в советскую школу, его со временем награждают первой детской партийностью в виде нагрудного значка с изображением маленького трёхлетнего Ленина. Эта игрушечная, детская партийность называлась – Октябрёнок, в честь Октябрьской революции 1917 года, когда было покончено с царизмом, расстреляна царская семья и власть перешла к рабочим и крестьянам. Когда ребёнок получает