колледжа, и про ваше легкомыслие, которое чуть не привело к смерти человека.
Миллиртон молча понурился, крыть было нечем.
– Вы тоже пригубили коктейля и не осознаёте серьёзность ситуации? – издевательским тоном осведомился профессор. – Мистер Миллиртон, вы могли отравить человека! – Джон молчал. – Возьмите резиновые перчатки у завхоза, они вам пригодятся…
Маерс не стал дожидаться, пока онемевший студент покинет кабинет, и сам направился к выходу. Уже стоя в дверях, он произнёс:
– Пять минусов с вашей карточки! – и шарахнул дверью так, что с потолка на мелированную шевелюру Джона осыпалось немного штукатурки.
Надин чувствовала себя просто восхитительно, жизнь казалась ей ванильной глазурью, растекающейся по телу. Она только не могла взять в толк, почему лежит в санчасти, почему Хадди и профессора во главе с директором решили, что её надо срочно спасать и не просто спасать, а каким-то диким способом – делать промывание желудка! Они говорили про какие-то наркотики, которые ей подсыпали в стакан… Но кому из старшекурсников понадобилось её опаивать?
Ей всё время хотелось есть. Жуя третий бутерброд, Надин листала какой-то красочный журнал с аляповатыми картинками – нашла в прикроватной тумбочке.
– Приятного аппетита, мисс Миховски, – прервала её чтение профессор Маффи. – Как вы себя чувствуете?
Надин хихикнула и ответила с набитым ртом:
– Нормально, – на мгновение ей показалось, что вокруг Маффи вьются розовые феи.
– Когда вас выпишут, зайдите ко мне в кабинет!
– Ага, как выпустят – я мухой, – по-русски ответила Надин, рассеянным взглядом провожая свои видения.
Грозное покашливание декана вернуло девушку к реальности, и её щёки мгновенно залились краской.
– Профессор Маффи, простите, я не… я… не отдаю себе отчёт, – сумбурно попыталась оправдаться Надин. – Мне показалось, что у вас над головой летают какие-то существа…
– Вы не в себе, милая, – сурово констатировала Кэтрин. – Следите за собой. Так и минус в карточку за неуважение недолго заработать. Буду ждать вас. И советую хорошенько продумать предстоящий разговор…
Надин кивнула и тут же снова уткнулась в журнал. Всё происходящие казалось ей ирреальным, детским, сказочным.
Расстроенная неадекватным поведением студентки Маффи пошла в свои апартаменты, расположенные в левом крыле профессорского корпуса. На главной лестнице она столкнулась лицом к лицу (вернее лицом к груди) с Маерсом, который только что отчитал Миллиртона и был крайне взвинчен.
– Сайвер, Миховски невменяема.
– Что, Заноза Грайверса уже насилует какого-то несчастного выпускника на глазах у изумлённой публики прямо посреди читального зала? – невозмутимо осведомился Маерс.
– Она мне нахамила.
– Ужасно! Просто непоправимо!
– Прекратите паясничать, профессор, – Кэтрин разозлилась не на шутку. – Если история просочится за стены «Звёздочек», будет грандиозный скандал!
Когда