ратникам, чтоб без предварительного доклада ни царевну, ни царицу не пропускали, а заодно еще раз напомнив самому Федору, чтоб не вздумал обмолвиться своей матери и, паче того, сестре хоть словом.
Кстати, предосторожность насчет никого не пускать без предварительного доклада оказалась не лишней, поскольку Мария Григорьевна и Ксения Борисовна нанесли в общей сложности шесть или семь визитов. Всякий раз я успевал положить гитару в футляр, который аккуратно убирал в неприметное местечко под лавку.
В целом же, подводя итог этого дня, могу смело сказать, что помочь душе человека куда тяжелее, чем его телу. Пришел я к этому выводу, глядя на травницу, периодически заскакивающую в опочивальню и хладнокровно удалявшуюся через какой-то пяток минут, ибо с телом царевича все было в порядке, пускай и относительном.
Вдобавок Петровна преспокойно успела в этот день попутно навестить и Хворостинина, да и к Дугласу заглянула на всякий случай и при этом ближе к вечеру выглядела бодрячком, а меня к тому времени хоть выжимай.
А на следующий день нас с Годуновым пригласил к себе государь. Дескать, желает сразиться с царевичем в шахматы.
Вот дает! Не успел оклематься, а уже играть. И я вновь невольно вспомнил про желание купеческой дочки приставить губы одного жениха к носу другого, добавив развязность третьего.
Как я понимаю Агафью Тихоновну! Сам бы с превеликой радостью, но, увы, – руки коротки.
А вот если выбирать, что важнее, то тут колебаний нет. Пускай у того, что в царских палатах, куда больше оптимизма, отваги, умения не тушеваться и не медлить с решением в критические моменты жизни, хотя и не всегда правильным, а мой ученик и теряется, и не столь ловок, и не так силен его дух, но все рано он куда симпатичнее.
Есть у него главное, чего лишен Дмитрий. Коль дал слово – сдержит, да и к пролитию людской крови тоже относится иначе.
Впрочем, зачем перечислять? Достаточно посмотреть на его отношение к женщинам, и сразу все ясно, ибо я считаю, что мужчина раскрывает свою истинную суть именно в этом.
Да, у царевича их пока не было вообще, но, несмотря на это, уже сейчас я уверен, что Годунов никогда не станет брать силой приглянувшуюся ему девушку, пускай самую распоследнюю холопку, а вот Дмитрий...
Пока ехали туда, я вкратце на всякий случай проинструктировал Федора, чтобы он не вздумал выигрывать, честно предупредив, что Дмитрий играет слабее – уж очень лихой в своих безрассудных атаках, вообще не думая о тылах и защите.
– Не умею я поддаваться, – посетовал царевич.
– Я научу, – пообещал я и коротенько поведал о методе... дяди Кости, который в таких случаях в самом начале партии делал вид, что зевает фигуру, а потом уже всю партию сражался на равных. Но уточнил, припомнив собственные игры в Путивле: – Только Дмитрию лучше прозевай сразу две. Так оно спокойнее.
Выглядел государь еще слабым, да и принимал нас лежа в постели, но настрой у него и без всяких психологов был боевой. Разговаривал с нами кратко, но достаточно дружелюбно – не иначе как поработал Басманов,