что мне становилось за неё неловко, а вот папа обожал её смех. По его словам, он и влюбился в неё из-за её смеха.
Теперь всё стало по-другому. Они больше не были самими собой, только напоминали тех маму с папой, прежних.
Тут у меня кусок застрял в горле. А вдруг правда?! Вдруг маму с папой подменили? Заменили на клонов? И настоящие мама с папой больше никогда к нам не вернутся.
Даже Августа была копией себя прежней. Она тихонько сидела, аккуратно отправляя вилкой кусочки себе в рот, не сорила и даже не сердилась. Я понял, как соскучился по моему Динамиту, очень соскучился.
…Но больше всего я тосковал по Юни, моей старшей сестре. Да мы все по ней тосковали, это я знал наверняка. Как бы мне хотелось, чтобы мы все вместе пошли на кладбище навестить её, но мама с папой почему-то не хотели. И я не знал почему. Как-то осенью я отправился туда один. На могиле было пусто – ни цветов, ни свечей. Неужели Юни там лежит? Понять такое казалось невозможным. Холодный камень и могила, поросшая сорняками, – это всё, что от неё осталось?
– Ох-ох-ох, – вздохнула мама.
– Ох, – эхом отозвался папа.
– Опять снег пошёл, – сказала мама.
– Да, – сказал папа.
И здесь, похоже, все в состоянии говорить только о погоде.
– Я вот что подумал, – проговорил я.
– Что? – спросила мама.
– Не пора ли достать адвентский подсвечник?
– Подсвечник? – удивился папа.
Оба уставились на меня, будто я заговорил о летающей тарелке. Будто они слыхом не слыхивали, что такое подсвечник.
– Скоро же последнее воскресенье перед Рождеством, – сказал я.
– Да, ты прав, – согласилась мама.
– Точно, – согласился и папа.
– Так давайте достанем! – воскликнул я.
– Да, наверное, пора, – отозвалась мама.
– Ну да, – произнёс папа. – Смотри, какой крупный снег пошёл.
И они стали обсуждать снег: какой он мокрый, какие большие хлопья…
После обеда мама отправилась чистить снег. Я украдкой поглядывал на папу. Ну теперь-то он спустится в кладовку и принесёт латунный подсвечник и чистящий порошок. Но вместо этого папа стал возиться на кухне, потом принялся закладывать бельё в машину. Тем временем мама закончила со снегом и взялась пылесосить. Видимо, наводить чистоту стало их любимым занятием. Раньше они столько не убирались.
К тому времени как я отправился спать, на столе так и не появилось ни подсвечника, ни свечей. Внутри у меня разгорался маленький холодный огонёк. Злой огонёк. Я забрался под одеяло. Как мне всё это надоело! Надоели эти странные копии родителей, которые ни на что не способны. Надоело, что всё вроде бы как раньше, но в то же время совсем по-другому. Надоели эти вечные рыбные котлеты. Всё надоело!
Глава 6
На следующее утро, после завтрака, я побежал к Хедвиг. Она была в саду, катила здоровенный снежный ком. Он уже так вырос, что скоро ей его с места не сдвинуть. Хедвиг не слышала, как я подошёл. Я остановился у белого штакетника,