неземное сияние. Ситу изумил сверкающий плиточный пол, покрытый причудливыми коврами. Она с вожделением смотрела на огромный королевский трон с подлокотниками в виде крыльев, изогнутой спинкой, на которой был выгравирован герб, и блестящей обивкой. Справа от королевского трона стоял еще один, почти такой же роскошный; на нем восседал чопорный британский резидент. От жары по его бледной коже струился пот. Слева от короля сидел наследный принц.
Свет многочисленных канделябров отражался от гобеленов и скульптур. Стены, расписанные в стиле барокко, роскошно украшенный сводчатый потолок, высокие гости, соперничающие друг с другом красотой нарядов, – все это увлекало Ситу примерно полчаса. Теперь же она крутилась так, что мать в конце концов ударила ее по руке.
– Не вертись! – громким шепотом увещевала она дочь.
Они находились в женском отделении, расположенном в алькове – круглом балконе с шуршащими бархатными занавесками, – прямо над Тронным Залом. В воздухе витал запах роскоши, сандалового дерева и талька. Повсюду шуршали расшитые золотом дорогие сари, тяжелые и безумно неудобные.
Перегибаясь через край балкона и глядя немного вправо, Сита могла видеть своего отца, сидевшего среди благородных родственников короля, сразу за английскими аристократами и правителями других королевств, приехавшими выразить свое почтение.
Выпрямив спину, отец Ситы с чопорным видом восседал в своем кресле, а его усы, которыми он чрезвычайно гордился и которые каждый день смазывал маслом, покачивались каждый раз, когда слуги взмахивали опахалами. Тело отца было неподвижным.
Когда Сита была маленькой, она с восторгом смотрела, как слуга смазывает и накручивает отцу усы, пока они не начнут блестеть.
«Я могу вам помочь?» – спросила однажды Сита.
«Что ты здесь делаешь?!» – заорал отец, вздрогнув.
Слуга поскользнулся, и масло пролилось отцу на щеки, придав блеск его разъяренному лицу.
Сита улыбнулась.
«По-твоему, это смешно?!» – проревел отец.
Сита со всех ног бросилась прочь и потом долго плакала на руках у айи. Успокоить девочку смог только фирменный пудинг поварихи – молочный, с огромными изюминами.
В самом центре зала плясуны извивались в танце под аккомпанемент музыкантов, однако почти никто не обращал на них внимания; причудливое сочетание звуков, издаваемых фисгармониями, винами, таблами, ситарами и сантурами, сливавшееся с перезвоном браслетов на руках и ногах танцовщиц, служило лишь фоном для главного события – благословения короля.
Другие юные девочки сидели рядом с Ситой тихо и застенчиво; их руки были сложены на коленях, а прически выглядели безупречно.
Волосы Ситы уже успели растрепаться. Новое, купленное специально для этого случая багрово-золотое сари сбилось набок, а аккуратно уложенные в косу волосы падали на лоб жирными пучками, пахшими втертым в них маслом амлы.
От надетых по настоянию матери украшений у Ситы