А что это за вертолет прилетел?
– У-у… – протянул Егор Семенович. – А я думал, ты догадливый. Данных ведь более чем достаточно.
Коля насупился:
– Ну извините.
– Не извиняйся, тебе идет, – легко ответил куратор. – Думать идет, в смысле.
– Что-то тяжеловато идет, – угрюмо хмыкнул мальчик.
– Коля, – начал куратор, внимательно посмотрев на него, – тут дело такое. Ты к нам – сам уже понял, наверное, – попал по ошибке. У нас, конечно, есть отличники, но все они победители или призеры как минимум городских и областных олимпиад, это во-первых, а во-вторых, это олимпиады по физике, химии, математике, биологии и информатике. Не по кленовым листьям. То есть не только по кленовым листьям. Понимаешь меня?
– Конечно, понимаю, – сказал Коля. – Чего тут не понимать. У школы вашей недобор, комиссии, вертолеты, а тут я еще со своим листом. Так?
– Ты не обижайся, если что, – проникновенно сказал куратор, внимательно глядя на Колю. – Поживешь у нас, посмотришь, поучишься. Как тяжело станет, родителям позвонишь, они заявление напишут, ты обратно и полетишь домой, к себе. Ребятам своим расскажешь, как тут у нас, что. Может, городскую выиграешь да опять к нам попадешь. Если захочешь, конечно. А?
Был какой-то отчетливый подвох в том, что и, самое главное, как говорил ему все это Егор Семенович. Не сочеталось это ни между собой, ни с тем, что Коля увидел и услышал раньше, да и вообще с тем, что он знал о мире. Поэтому он молчал, делая вид, что внимательно разглядывает корпус.
– Ладно, – сказал куратор, откровенно за ним наблюдавший. – Узнаешь, чего они хотят, какие требования, и всё. Главное – возвращайся в трезвом уме и твердой памяти. Ну или хотя бы живым.
– Понял.
– Так… – Егор Семенович уже возил пальцами по своему планшету. – Ага, вижу тебя… Скидываю тебе мое распоряжение по флагу. Жить мы тебя определим, если бог даст, в третий… Комендант пока в городе, но скоро будет. Когда вернешься, пойдем туда вместе, я в качестве сопровождения. Ты все же важная персона: парламентер.
3
В колмогоровском корпусе было светло и тихо, лишь откуда-то сверху доносились голоса и какие-то скребущие звуки. Коля прошел мимо многочисленных листов и картонок с надписями «Барьер 2x4 м», «Баррикада 1,5x3», «Ограждение» и даже «Стена из кирпича», там и сям разбросанных по небольшому вестибюлю, и поднялся на второй этаж.
Звуки доносились из-за двери с табличкой «К-212».
Коля сделал глубокий вдох, резко выдохнул и открыл дверь.
В аудитории было полтора десятка мальчишек и девчонок, по виду на два-три года старше Коли. В центре сидел подросток с длинной челкой, в его руках была гитара – это из нее он извлекал скребущее бреньканье. Остальные неровным полукругом сидели на партах и скамейках с задумчивым видом; у некоторых в руках были планшеты. Строгая девочка стояла у доски и выводила сверхчеловеческие профили световой указкой. Единственная осмысленная надпись на доске гласила: «Гуталин».
На Колю никто внимания не обратил, лишь самый ближний к двери