что настал перерыв, и начал разглядывать кабинет. На стенах висели портреты, и, похоже, некоторые из них были написаны маслом, во всяком случае они выглядели именно так. На ближайшем к Коле был изображен немолодой мужчина с длинным лицом и густыми бровями, державший в руках книгу; из подписи следовало, что это был не кто иной, как Клод Шеннон[11]. Имя Коле ничего не говорило, а мистер Шеннон выглядел не слишком довольным – возможно, потому, что прямо над его головой красовалась надпись: «В дар любимой школе», выполненная вызывающе белой краской.
Шум разговоров отвлек Колю от портретов, и он обнаружил, что колмогоры уже избрали Верховный Совет Бузы; в него вошли все присутствующие в аудитории К-212, за исключением, разумеется, парламентера. На доске, с которой исчезли стихи, написали огромными буквами: «Buza!»; секретарем и председателем Совета избрали Катю и Кешу соответственно, по причине того, что именно они доказали эту самую теорему. После некоторой дискуссии было решено выбирать также и министров по разным направлениям, причем члены ВСБ оказались удивительно охочи до должностей, которые они сами тут же и изобретали. Далее выяснилось, что эта охочесть избирательна – никто не хотел быть министром снабжения, но все хотели быть министром обороны. Короткая перепалка привела к тому, что Катя и Кеша временно узурпировали власть и назначили снабженцем молчаливую девочку по имени Рута, а министром обороны – подростка по имени Гена. Последний немедля достал из подсобки ножку от стула и, всем своим видом выражая готовность отразить любые угрозы Бузе, начал зловеще курсировать от дверей к окнам и обратно.
Когда наконец приступили к главному – начали составлять обращение к массам, или, как его назвал Кеша-гитарист, манифест, – то здесь Коля начал отчетливо буксовать, так как старшеклассники, во-первых, обсуждали эту самую теорему, из-за которой началась буза, а во-вторых, каким-то образом делали из нее неочевидные Коле выводы, как, например, то, что ходить на уроки и лекции не имеет смысла. Вывод у Коли особых возражений не вызывал, но его беспокоило то, что он не понимает, из чего он был сделан.
Буксовал он, судя по всему, настолько отчетливо, что колмогоры приостановили обсуждение.
– Ну если он не понимает, значит, большинство не поймет, – указав на него, сказала Катя. – Его понимания было бы достаточно, а для необходимых условий у нас времени нет.
Коля снова обнаружил себя в центре дискуссии: на него смотрели полтора десятка старшеклассников, но уже менее снисходительно и со значительно большим интересом.
– Ты не понимаешь? – уточнил Гена.
– Нет, не понимаю, – сказал Коля, разглядывая их в ответ с некоторым вызовом.
– Не понимаешь – объясним. – Кеша отставил гитару, взял указку и пошел к доске; Катя кивком головы указала: садись ближе.
Коля, на ходу доставая планшет, ручку и бумагу, подошел и сел за первую парту.
4
– Таким образом, система за пределами зоны Эс, правее точки Си, – говорил Коля, – с необходимостью вступает на путь саморазрушения. Параметры расходятся, система утрачивает свойство ауто… самоадекватности