и при этом мягко изгибающееся на поворотах, словно живое тело – хотя я отчетливо видел вполне знакомые колеса под днищем, только не четыре и не восемь, а шесть – это и есть автобус? Впрочем, когда оно приблизилось, я признался сам себе, что сходство есть. Он был размером с двойной «Икарус», только овальный в сечении, и, опять же, на шести колесах. Только вот у него не было окон, но я решил на этом не зацикливаться и вслед за голосовавшим у обочины Диком спокойно вошел внутрь, когда нам под ноги выдвинулось что-то вроде трапа.
Ага! Внутри-то окна были! Односторонняя прозрачность, сказал я сам себе. Были и вполне удобные сиденья. Мы сели на свободные – вся задняя половина была свободна.
Святослав и Като сели к окнам, напряженно сжимая рукояти скрытых от любопытных глаз мечей. Я сидел рядом с князем, Ланселот – передо мной – возле сына самурая. Дик сел справа, через проход от меня.
Автобус двинулся. Внутри было слышно только негромкое урчание двигателя у нас под ногами, да ощущалось легкое покачивание.
Впереди сидели другие пассажиры – человек пятнадцать.
Все они сидели к нам спиной, и слава Богу. Наверное, мы выглядели для них столь же странно, как они – для меня.
Среди них были чернокожие, завернутые в какие-то длинные одежды, поверх которых у всех были надеты коричневые кожаные куртки.
Было человека три белых, одетых примерно как Ланселот, но попроще – такого, я бы сказал, фермерского вида.
Было несколько женщин, у которых головы были покрыты одинаковыми полосатыми платками, похожими на талесы в синагоге.
А еще был кондуктор – почему-то я сразу угадал должность этого бледного азиата с ярко-рыжими волосами, одетого в своеобразную синюю униформу, который, едва автобус отъехал от остановки и набрал ход, встал и двинулся в нашу сторону.
– Эх, беда, денег-то у вас нету, – пробормотал справа Дик Лестер. – А, ладно, я заплачу, у меня есть.
Кондуктор приблизился и нерешительно остановился в нескольких шагах от нас: видимо, оценил нашу разношерстность и живописность. Мечей и Ланселотова пистолета он не видел, но спрятать Лестерову пушку было некуда, и она нахально торчала у него между колен.
– Пять до поворота, – любезно сказал Дик, улыбаясь кондуктору. – Сколько это будет?
Кондуктор не сводил глаз с оружия и молчал. Потом вдруг резко сунул руку под полу своего красивого синего кителя.
Тогда Куниэда с ледяным спокойствием и даже некоторым презрением сказал:
– Ватаси нара сонна кото-ва синай.
Я видел, что кондуктор понял нашего воина. Его рука медленно вернулась к нагрудной сумке, которую он начал было открывать, но тут же остановился и хриплым от испуга голосом сказал на линке:
– Я не знаю, кто вы, господа, но в наших местах нельзя так вот просто ходить с оружием. Куда это вы с оружием, а?
Лестер набрал было воздуха в грудь, но его опередил Куниэда, с прежним выражением холодного презрения сказав:
– Варэварэ ва нандэмо сихоодай, доко-э дэмо юкихоодай да.
Кондуктор