ему, поклонился матушке, несколько неказисто вытянул руку в неопределенном направлении и произнес:
– Матушка, позвольте вам представить: Блок, Александр Александрович.
И, внезапно обессилев, Саша опустился обратно на кровать.
– Как же так? – озадаченно спросила матушка.
Она не спешила предложить гостю стул. Ошарашенный Саша вытащил из ящика стола фото, очевидно, вырезанное им откуда-то.
– Вот. Это он. Там подписано.
Матушка нацепила очки и, как заправский жандарм, начала сверять изображение с оригиналом. Во время всех этих манипуляций Блок послушно стоял как ни в чем не бывало. Наконец матушка спохватилась:
– Ой, да как же, что же вы стоите?
Она почти насильно усадила визитера на собственное вязание, так что тому затем пришлось незаметно для хозяйки доставать из-под себя спицы. Блок еще раз представился, уже сам, и удостоверил свою личность. Саша смотрел на него с полуразинутым ртом. Еще день назад он глядел бы и вовсе с разинутым, но за последние сутки в его жизни это было не первое чудо, и он как будто начал к ним привыкать.
Матушка заговорила первая, видимо, решив сразу придать беседе интеллектуальное направление. Она сказала, что сначала подумала, будто вошедший – Оскар Уайльд. Блок несколько неуверенно кивнул. Матушка тут же поспешила поправиться и добавила, что, мол, Уайльд-то умер давно. И тактично присовокупила: как она слышала. Блок кивнул еще более неуверенно. Здесь вмешался Саша и отметил, что его матушка не очень сильна в современной поэзии. И добавил: в отличие от вас, Александр Александрович. Все засмеялись, и дальше разговор покатился уже свободно, как по рельсам. Блок рассказал, что познакомился с творчеством Саши в этом самом журнале – он еще раз взглянул на обложку – «Вестник Европы», и оно весьма его впечатлило. Более того, Блок верит в большое поэтическое будущее своего визави и видит в нем несомненный талант. Потом они говорили о поэзии, и всё вокруг Саши плыло в сказочном тумане. На прощание Блок подписал ему свою фотографию. Гость уже собирался уходить, когда Саша придержал его за лацкан элегантного пиджака. Блок наклонился.
– Александр Александрович, а что стало с вашей прекрасной дамой?
Блок едва заметно улыбнулся и ответил:
– Я женился на ней.
Он поклонился и направился к двери. У порога Блок обернулся и сказал Саше:
– Никогда не женитесь на своей прекрасной даме, тезка.
Когда Сашина мама и Блок вышли из квартиры на общую лестницу, он спросил:
– Как вам удалось напечатать его стихотворение?
Женщина проверила, плотно ли она затворила за собой дверь.
– Понимаете, я ничего не печатала. Он у меня никуда не выходит, вы же видели. Читает только «Вестник Европы», ему сосед приносит. Я однажды в этот «Вестник» тайком от Сашеньки его стихи носила, так они меня там на смех подняли. Сказали, у нас только маститые авторы печатаются.
Блок улыбнулся.
– Я