и чеченцы.
Глава третья. Визит Серо и письмо Мариам
Тебриз, 1826 год (1241 год лунной хиджры, месяц раджаб)
Насытившись, маленький Давид отвалился от груди и закрыл глаза, но Эрикназ не спешила укладывать его в колыбель. Одной рукой продолжая покачивать ребенка, другой она стала по памяти набрасывать портрет мужа на лежавшем перед ней листе бумаги. Вошла молоденькая служанка Егинэ, покосившись на уснувшего мальчика, из уголка губ которого текла молочная струйка, прошептала:
– Пришел человек, ханум, говорит, привез письмо из Салмаса. Давай, я его уложу.
Передав ей сына, Эрикназ оправила платье и поспешила в гостиную. Мужчина в форме, какую носили в полку Самсон-хана, почтительно приветствовал ее и низко поклонился, передавая письмо:
– Ханум Мариам, дочь серхенга Самсон-хана, узнала, что я еду в Тебриз и просила передать ее письмо.
Поблагодарив, Эрикназ взяла письмо.
– Мой муж будет дома с минуты на минуты, – с приветливой улыбкой проговорила она, – надеюсь, ага не откажется отужинать в нашем доме?
Гайк вошел прежде, чем человек из Салмаса успел ответить, и с трудом удержался от изумленного восклицания – с Эрикназ беседовал не кто иной, как Серо, его давний спутник на пути из Эчмиадзина в Тебриз. Однако Серо не подал виду, что они знакомы, поэтому Гайк с вежливо-равнодушным видом выслушал Эрикназ, представившую ему гостя, и любезно пожал тому руку, а после ужина пригласил к себе в кабинет – поделиться новостями. Эрикназ, попрощавшись с Серо, поднялась к себе – ей не терпелось прочитать письмо Мариам.
– Почему ты здесь? – спросил Гайк, едва они остались одни.
Серо огляделся по сторонам.
– У тебя прекрасный дом, – ответил он, – здесь можно говорить?
– Эрикназ у себя с ребенком, служанка на кухне возится с посудой, нас никто не подслушивает, говори.
– На днях Шамирхан отправляет Нуне с детьми к родным, почему твоя жена не едет с ними? Поторопись, пока не началась война, и дороги безопасны.
– Почему не едет с ними? – растерянно переспросил Гайк. – С какой стати моей жене уезжать, да еще с Нуне, которую она на дух не переносит?
В крайней досаде на такое непонимание Серо недовольно поморщился.
– Сейчас не до женских споров, всем, кто тайно служит России, теперь лучше вывезти жен и детей в Грузию. Если придется уйти к русским, нельзя оставлять семьи в заложниках у персов. Разве Шамирхан не говорил тебе этого?
Пораженный тем, что услышал, Гайк ответил, запинаясь:
– Шамирхан…. Я не знал, что он служит русским, мне всегда казалось, что он желает возвыситься на службе у Аббас-Мирзы.
Теперь удивился Серо.
– Разве не Шамирхан устроил твой брак со своей двоюродной сестрой? Я думал, он хотел сблизиться с тобой, и поэтому вам известно друг о друге все.
Гайк