– мертвая. Может, Дродин прав и она действительно была в Уль-Коме. Законным образом. Садись на телефон, устанавливай контакты и здесь, и там. Ты знаешь, что у нас есть: иностранка, исследователь, и так далее. Выясни, кто она. Если кто станет от тебя отмахиваться, намекни, что это дело связано с Проломом.
Вернувшись в офис, я пошел к Таскин.
– Борлу, вам передали, что я звонила?
– Госпожа Черуш, поводы, которыми вы пытаетесь оправдать попытки встретиться со мной, становятся все более вымученными.
– Я получила ваше сообщение и начала по нему работать. Нет, Борлу, пока не планируйте бежать со мной и тайно венчаться – вы наверняка разочаруетесь. Сразу поговорить с комитетом вы не сможете, придется подождать.
– Как все это будет происходить?
– Когда вы этим занимались в последний раз? Несколько лет назад? Слушайте, наверняка вы полагаете, что это для вас слэм-данк – нет, не надо на меня так смотреть. Вы каким спортом увлекаетесь – боксом? Я знаю, вам кажется, что они должны отправить прошение… – тут ее голос стал серьезным, – ну, немедленно. Но они этого не сделают. Вам придется ждать своей очереди – возможно, несколько дней.
– Мне казалось, что…
– Раньше – да. Когда-то они бы сразу бросили все дела. Но сейчас не самый подходящий момент, и дело даже скорее в нас, чем в них. Все представители не в восторге от этого, но, если честно, сейчас ваша проблема – не Уль-Кома. С тех пор как люди Седра вошли в коалицию и стали вопить о слабости страны, правительство не хочет лить воду на их мельницу, слишком часто прибегая к прошениям. Так что торопиться они не будут. Кроме того, они еще разбираются с запросами относительно лагерей беженцев, а уж из этой темы они выдоят все, что можно.
– Господи, да вы шутите. Они все еще бесятся из-за этих бедняг?
Наверняка какие-то иммигранты пробрались в один из городов – и, поскольку у них не было соответствующей подготовки, проломились. Наши границы были на замке. Если отчаявшиеся новички оказывались в пересеченных участках, то неписаное правило гласило, что они должны остаться в том городе, где их обнаружил пограничный контроль, – и поэтому сначала оказывались в лагерях на побережье. Те, кто пытался добраться до Уль-Комы и при этом попадал в Бешель, были в полном отчаянии.
– Не важно, – сказала Таски. – Дело не только в них. Есть еще связи с инвесторами. Теперь они не станут переносить деловые встречи, как раньше.
– Прогибаются под янки ради пары долларов?
– Да бросьте. Если они добьются того, чтобы сюда потекли доллары, я не против. Но ради вас они спешить не будут, и не важно, кто там умер. А что, кто-то умер?
Корви не понадобилось много времени на поиски. Вечером следующего дня она вошла в мой кабинет с папкой в руках.
– Мне только что прислали это по факсу из Уль-Комы, – сказала она. – Я шла по следу. Это даже не так сложно, если знаешь, с чего начать. Мы оказались правы.
И вот она, наша жертва преступления. Вот ее досье, ее фотография, наша посмертная маска – и внезапно, да так, что перехватывало дыхание, –