или грязными? – подозрительно спросил фермер.
– Чистыми.
– Тридцать процентов.
– Давайте обойдемся без той части, где мы пытаемся друг друга обжулить. Двадцать семь.
– Тридцать, – настаивал фермер с растущим энтузиазмом.
– Но вы сами сказали, что земля под паром – посевов на ней нет. Вы ею даже не пользуетесь.
Фермер сощурился и упрямо посмотрел на Кабала – тот пожал плечами, спокойно признавая капитуляцию.
– Вижу, мне не удастся вас переубедить. Что ж, ладно, тридцать так тридцать.
Он потянулся через стол и пожал фермеру руку. Гость уже самодовольно уселся на стул напротив. Кабал отпер ящик стола и вытащил из него напечатанный мелким шрифтом контракт.
– Боюсь, мне понадобится ваша подпись, вот здесь. Не волнуйтесь, – добавил он, заметив выражение лица гостя. – Сборщики налогов ни за что не узнают о нашей маленькой договоренности. Документ нужен мне для личной отчетности и для главного офиса.
Фермер взял лист пергамента и внимательно изучил его. Кабал изобразил на лице полное безразличие, хотя в глубине души он радовался, что Артур Трабшоу остановился на четырехкеглевом жирном курсиве, который оказался совершенно нечитабельным.
Кабал лично прочел весь контракт, вооружившись лупой ювелира, и к своему удовольствию обнаружил, что подписывающей стороне совершенно необязательно было точно знать, что именно она подписывает, – контракт все равно вступал в силу. Выяснив это, некромант задумался над более прямыми способами добыть подписи, однако все они показались ему грубыми и опасными. Только не хватало, чтобы в этот жизненно важный и неповторимый год за ним повсюду гонялись блюстители закона и порядка, а то и полиция сидела на хвосте. Нет уж, он будет играть в игры Сатаны по правилам. Хотя иногда, если представится ситуация вроде нынешней, можно немного и смухлевать.
– Что это за раздел – «Заполняется анафементом»? – фермер снова косо смотрел на Кабала. – Что за анафемент?
– Просто устаревший юридический термин. Наверное, сохранился со времен средневекового права. Не желаете выпить? – некромант сделал шаг к шкафчику со спиртным.
– Ага, виски с водой. И не слишком разбавленный, – бросил фермер, тем временем подписывая контракт.
Кабал передал ему стакан, забрал договор и надежно запер его в ящике стола.
«Минус один – осталось девяносто девять», – подумал он.
На лугу быстрыми темпами возводили цирк – рабочим Кабала чужды были человеческие потребности вроде постоянных перекуров и перерывов на чашку чая, что значительно ускоряло процесс. Словно гигантские грибы вырастали шатры, от которых тянулись канаты-растяжки, и временные деревянные здания. Везде красовались яркие плакаты, которые должны были завлекать и восхищать зрителей.
Среди всей этой кипучей активности вышагивали Кабал и рядом с ним Костлявый. Некромант не понимал, почему нужно делать именно так, но беспрекословно следовал схеме, которую нарисовал