которые на берегу реки Тунгуски начали по проекту Кунца[330] строить агрогород. Это примерно в 7 км от Икора, их объединили в одну коммуну Икор-Соцгородок. Единственный еврейский кибуц вне территории Израиля. В 1934 проект Кунца прикрыли…»[331].
И понятно, почему – ведь евреи создавали не «советский колхоз», а именно «еврейский кибуц»! То есть то, о чем мечтал молодой Жорж в Америке, когда говорил своему школьному приятелю Лефко, что «в России существует еврейская Утопия» и он с семьей поедет туда строить новую жизнь для евреев»[332].
Это подтверждают и семейные предания:
«Ехали ведь они строить коммуну «Икор»! И цель какая была – наладить жизнь для евреев со всего мира! Туда ведь приехали и из Америки, там были испанцы, там были из Греции, из Аргентины… И ведь создали они коммуну!»[333].
Поскольку большинство коммунаров были людьми молодыми, возникла проблема – как сочетать материнство с работой? Проблему решили быстро – создали детский сад:
Детский сад Соцгородка[334]
Через 15 лет после «прикрытия» коммуны, доклад экспедиции ИКОРа 1929 г., на основе которого проходила организация «еврейского кибуца», был признан шпионским[335]. «Еврейский дух» укоротили, но «свято место пусто не бывает», и, с годами, пустоту заполнил дух антисемитизма…
Вот воспоминание Г.И. Коваля об атмосфере в колхозе в середине 50-х:
«Должен тебе сказать, что мы находились в условиях стеснительности своей национальности и своих национальных внешних проявлений, вот и отчество… “Исаевич” – это нормально, а “Шаевич”… Я страшно доволен был в те года, что фамилия у меня “вполне”… А не Эйнштейн какой-нибудь… А условия были такие. У нас очень много было мариупольских украинцев и прочих казаков. Казаки были антисемиты жуткие! Меня в детстве отец моего лучшего друга Шурки Лазарева душил по пьянке… Пяти- или шестилетнего… Мы обычно слонялись по деревне – то к ним зайдем, то к нам, и вот забрели однажды к ним, а там пьяный его отец… И со словами: “А-а-а!… Вот еврее-е-ей!”, – схватил он меня и начал душить… Еле оттащили… Ну, я это смутно помню – маленький был…»[336].
Так или иначе, но в 1934 г. коммуна «распалась», а оставшиеся люди «добровольно вошли» в «правильный колхоз» под таким же названием. И там пошла «правильная жизнь» под знаменем Молотова-Ленина-Сталина (см. фото Почетной грамоты на вклейке 3.2).
Именно в таком порядке расположены портреты вождей! И, поскольку грамота вручена Абраму на «общем торжественном собрании» колхоза «Икор» 7 ноября 1934 г., то там, в честь праздника, наверняка пели партийный гимн «Интернационал».
В разных ветвях альтерверса пели, конечно, по-разному. И в одной из них пели по тексту полного перевода Арона Коца 1931 года, который кто-то из коммунаров получил от автора из Москвы еще до его опубликования (опубликован в 1937 году).
Страшно подумать, какие ассоциации могли возникнуть в этой ветви альтерверса у Абрама