лица, пухлые губы, снежная кожа и стройная фигура, спрятанная под желтым шелком платья, могли дать фору любой молодой деве. А в улыбке Астарии блуждала все та же искренность без намека на хитрость и фальшь.
Королева не только красива, но и добра душой. Она всегда помогает людям и порой берет на себя дела страны, когда ее мужу – Эльену Тайсу – нездоровится. Особенно часто это случается сейчас, когда возраст короля дает о себе знать. Но Астарию нельзя назвать мягкой женщиной. Есть в ее характере жесткость, присущая людям, в чьих руках заключена власть. И она сильно заметна, когда дело доходит до суда над убийцами и ворами.
Я повзрослела без матери. С мачехи брать пример совсем не хотелось, и Астария стала для меня той, на кого я больше всего стремилась походить. Ярла знала об этом и часто брюзжала, мол, в спокойной заводи волны случаются. Но гадости она говорила скромно, с тихой завистью и только дома, поскольку больше никто не думал о королеве плохо. И сейчас, когда я оказалась перед матерью всей страны, в груди зажегся благоговейный трепет.
– Не скромничай, дитя, – широкий рукав платья колыхнулся, когда Астария взмахом ладони пригласила меня присесть за стол. – Правители мы для чужих. Для своих мы – семья.
Ее мягкий тембр чем-то напомнил голос Рензела. С его уст тоже слова лились, точно река, правда, ледяная как зимняя стужа, а у Астарии голос согревал и располагал. Лишь однажды в замке я испытала отчасти похожее чувство, когда встретилась с Ароном.
– Я…Я не ваша семья, – вырвалось у меня, и тут же извинилась: – Простите.
– Полно, дитя, – успокоила Астария, а в ее глазах цвета грозовых облаков отразились блики свечей. – Днем позже, днем раньше, но ты станешь нашей дочерью, потому не бойся. Будь как дома.
Богиня. Воистину богиня! Но не от божественного рода, а простого люда. Испокон веков в семье Тайсов рождались только мальчики, и настоящий правитель нашей страны – король Эльен. А королева Астария – дочь недавно почившего герцога Даста. Помнится, год назад его внучатый племянник удумал ко мне посвататься. Долго же они с Марькой гуляли, пока папенька не раскусил мой обман, из-за чего, собственно, чуть и не отобрал мою служанку. Благо молодой лорд Даст ничего не понял.
Я смотрела на королеву и чувствовала, как больше становится в горле ком. Ярла никогда не называла меня своей семьей, а Линни слишком сладко произносила «сестренка», и я ей не верила. Больно ласковым звучал ее голос, будто дитя просит у вредной тети конфетку. Но вряд ли сводная сестра намеренно меня дразнила. Сколько ее помню, она всегда была такой… Инфантильной. И у нее никогда не бывало «листа», «дерева», «птицы», только «листочек», «деревце», «птичка». И это безумно раздражает.
Глядя на жену, король Эльен тяжело выдохнул:
– И вот опять. Что мужские, что женские взгляды обращены только к тебе, а короля никто не замечает, – пожурил он супругу, хотя сам не мог оторвать от нее взора. – Будто меня не существует.
– И зачем тогда нужен король? – улыбнулась Астария.
– Когда у