голову на руки. Она знала, что он сумеет проследить связь. Дайте ему мешок разрозненных деталей, и он тут же сложит из них логичную и связную картину.
И она знала, что все ему расскажет. В ту самую минуту, как он застал ее в библиотеке, она уже знала, что расскажет именно ему. Только она сама еще не готова была понять – почему.
– Сюзанна Каллен приходила ко мне в мотель, – начала Колли.
И рассказала ему все.
Он не перебивал, слушал молча, не сводя глаз c ее лица. Ему не всегда удавалось разгадать причину, вызывавшую то или иное настроение, но сами перемены этого выразительного лица были ему хорошо знакомы. Она все еще боролась с шоком, отягченным чувством вины.
– Ну вот… придется делать анализы, – закончила свой рассказ Колли. – Для подтверждения идентичности. Но уже сейчас можно с большой долей уверенности предположить, что Сюзанна Каллен права.
– Тебе придется разыскать адвоката, врача-акушера, всех, кто так или иначе был причастен к процессу удочерения.
Колли взглянула на него и поняла: вот она, самая веская причина, заставившая ее довериться ему. Он никогда не станет обременять ее выражением сочувствия или возмущения. Он поймет, что ей будет легче все это пережить, занимаясь практическим делом.
– Я уже начала действовать. Папа разыскивает акушера. Я пыталась найти адвоката, но налетела на глухую стену. Поэтому я сама наняла адвоката, пусть копает. Это Лана Кэмпбелл, она представляет интересы местного общества охраны природы. Я с ней позавчера познакомилась. Она мне показалась неглупой, а главное, настойчивой. Такие легко не сдаются. Надо снять верхний слой и узнать, что под ним.
– Адвокат не мог не знать.
– Верно. – Губы Колли сжались. – Он должен был знать.
– Стало быть, он – твоя базисная отметка. Все пошло от него. Я хочу тебе помочь.
– Почему?
– Мы оба здорово умеем решать головоломки, детка. Когда мы работаем вместе, лучше нас нет на свете никого.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Тебя всегда трудно было провести. – Джейк отодвинул свою тарелку и взял ее за руку. Его пальцы сжались, когда она попыталась выдернуть руку. – Не будь такой недотрогой. Черт побери, Данбрук, я трогал каждый дюйм твоего тела, а теперь ты дергаешься, когда я беру тебя за руку.
– Я не дергаюсь, и это – моя рука.
– Думаешь, ты для меня больше ничего не значишь только потому, что ты меня намахала?
– Я тебя намахала? – возмутилась она. – Да ты…
– Давай оставим выяснение отношений до другого раза.
– Знаешь, что меня в тебе бесит больше всего?
– Детка, у меня в компьютере на этот счет целая база данных.
– То, как ты меня перебиваешь всякий раз, когда знаешь, что я права.
– Внесу в компьютер. А знаешь, в чем наша ошибка? Нас с тобой многое объединяет, но мы еще ни разу не пробовали быть друзьями. Я просто хочу попробовать, вот и все.
Если бы он сказал ей, что собирается бросить науку, чтобы стать коммивояжером и продавать