выставила вперед растопыренные пальцы и бросилась ко мне с воплем:
– А-а… Ага! Я тебя сейчас!..
Лушке тринадцатый, но она деваха крупная (по местным и средневековым меркам), а потому на следующий год ее точно отдадут замуж, пора. Но иногда эта без пяти минут невеста ведет себя как детсадовское дитя.
Вот и сейчас она принялась выть и таращить глаза, изображая из себя какую-то только ей понятную нечисть. Самое удивительное, что я… поддержала сестрицу.
– Ой, боюсь, боюсь…
Мы орали так, что нас, наверное, было слышно и в Козельске, хотя до него далековато, все же малинник дальний. С визгом и хохотом две упитанные кобылы скакали минут пять. В результате одна из корзин оказалась перевернутой, а Лушка… когда она поднялась, раздавленная малина была у бедолаги повсюду. Несколько секунд мы молча смотрели друг на дружку, потом я, не выдержав уморительного вида сестрицы, прыснула, в ответ прыснула и сама пострадавшая, и обе расхохотались.
– Всю малину испортила… – вздохнула я и мысленно усмехнулась, мне частенько пригождались «домашние» фразы, только не всегда их смысл оказывался привычным. – Что теперь говорить будем?
Лушка махнула рукой:
– Скажем, мол, до нас обобрали.
– Логично.
– Чего?
– Правильно.
– Чудная ты все же, Настька, стала, после того как с кобылы навернулась и башкой долбанулась.
Вот она, прелесть средневековой прямоты. Никаких тебе интеллигентских вывертов вроде «мне кажется, у вас… м-м-м… как бы сказать… появились некоторые проблемы со здоровьем…». Все в лоб: «навернулась» и «долбанулась». И попробуй возразить.
Но Лушке надо отмыться.
– Река вон там.
Было невыносимо жарко, плескаться, будучи одетыми и зайдя в изумительную воду только по щиколотку, просто обидно.
– Давай искупаемся?
Лушка широко раскрыла глаза:
– Ты что?! Уже нельзя!
Я помнила, что прошел какой-то там день, после которого купание запрещено, но вода так манила… К тому же лучший способ похудеть – это ежедневно плавать. Конечно, про ежедневно не могло быть и речи, но хоть один раз, единственный разочек…
– У тебя в волосах малина, придется купаться…
Я прекрасно видела, что Лушка сама готова забраться в воду и только морально-этические соображения, вернее, простые запреты, останавливали девушку от опрометчивого поступка. А тут я со своими стремлениями что-то нарушить…
Через минуту мы уже плескались, обдавая друг дружку веселыми брызгами.
– Только недолго, потому как высохнуть еще нужно. Твоя коса сколько сохнуть будет…
Да, мне пора выбираться, моя роскошная коса выдаст противоправные действия лучше любого соглядатая. Пришлось вылезать. Лушке тоже.
Я распустила волосы, которые укрыли всю спину, и со вздохом сняла с куста рубаху, но надеть не успела.
– Настя… – растерянно прошептала Луша, почему-то с ужасом косясь за мое плечо.
Резкий поворот, и перед моими глазами крайне неприятная