что бы то ни стало добыть «языка». Князь Потемкин хотел узнать расположение турецких мин у Очакова.
Турки сидели в окопах среди садов.
Егерям и батарее было приказано не тревожить сегодня турок. И на левом фланге с утра стояла полная тишина.
Уже час тому назад два егеря, умело пользуясь местностью, отважно подползли к буеракам и рвам, которые были в нескольких саженях от турецкого окопа, и залегли.
Кутузов остался доволен своими молодцами. Он недаром приучил егерей действовать на разнообразной местности. Егеря так скрытно подползли к буеракам, что турки не заметили их.
Дальше предстояло так же умело разыграть вторую часть действия. Убедившись, что егеря благополучно добрались до намеченного места и готовы к дальнейшему, Кутузов подал знак. Из траншеи выскочил Вася Ложкин, ловкий, быстрый солдат. Он был налегке – без штуцера, но турки не могли видеть, что под егерской курткой у Васи спрятан кинжал.
Ложкин бросился бежать напрямки к турецкому предместью. Он то и дело падал, будто укрывался от русских выстрелов.
Егеря стреляли по Ложкину холостыми, делая вид, что хотят свалить перебежчика.
Тогда ожил и турецкий окоп. Из него высунулись пестрые чалмы: турки заинтересовались этой сценой.
Ложкин не добежал нескольких сажен до турок и упал, будто в изнеможении, в широкую яму. Он лежал так, что его товарищи оказались по обе стороны ямы.
Ложкин стал звать турок на помощь.
Русская батарея и егеря напряженно следили за тем, что будет, готовые в любой момент прийти на помощь товарищу.
Несколько минут турки совещались, а потом один из них перемахнул через бруствер и прыгнул в яму, где лежал Ложкин. Как только он наклонился над егерем, Ложкин крепко обхватил его руками, крича:
– Ребята, вяжи!
Егеря, выскочившие из своего укрытия, накинулись на турка. В яме образовался живой комок тел.
Кутузов махнул рукой. Батарея ударила по турецкому окопу, мешая туркам прийти на помощь своему.
А егеря уже волокли связанного «языка». Рой турецких пуль провожал их. Но егеря со своим пленником благополучно вкатились в траншею. Все были невредимы, только Ложкин отплевывался и вытирал разбитый нос.
– Проклятущий осман! В самый нос саданул кулачищем! – обижался он.
– Ты курносый, не страшно! – смеялись товарищи.
«Языка» повели в лагерь.
Турецкие батареи наконец спохватились: поднялась частая пушечная и ружейная стрельба:
Кутузов собирался уходить к себе, но увидел, что к траншее из лагеря приближается группа генералов.
Впереди, в шитом золотом фельдмаршальском мундире с орденами, в белых рейтузах, шел высокий, громадный князь Потемкин. Его окружали генералы и иностранные офицеры, которых при штабе Потемкина хоть отбавляй. Вся эта цветистая группа представляла прекрасную мишень для турок. Турки участили стрельбу.
Егеря, укрываясь от турецких снарядов, лежали в траншее.
Кутузов скомандовал:
– Встать, смирно!
Егеря