озь мокром сарафане, который сильно вспучивался на животе – она явно была беременна. Девушка с усилием всматривалась в дорогу, словно ожидая кого-то.
Крайне удивившись тому, как она могла здесь оказаться, ведь до ближайшего населенного пункта километров двадцать, он вылез из кабины и направился к незнакомке.
Однако девушка, заметив его, вместо того чтобы попросить помощи, отпрянула и в ужасе и попятилась назад, к посадкам.
– Нет-нет, не бойся! – как можно ласковее сказал Василий Степанович, – Я не причиню тебе вреда, я хочу помочь!
– Уходите, прошу вас! – крикнула она в отчаянии, чем еще больше удивила дальнобойщика.
– Но ты ж вся мокрая, замерзла поди, а ведь ребеночка ждешь! Нельзя так! – растерявшись сказал он, но девушка словно не слышала и заходила все глубже в посадки, пока не скрылась за шумящими березами.
Василий Степанович был человеком добрым и не смог заставить себя вернуться в фуру зная, что беременная женщина будет в это время мокнуть под дождем. Намеренный во что бы то ни стало уговорить ее сесть в машину, он стал пробираться в дебри посадок вслед за странной девчонкой.
Он нашел ее в поросли молодых кленов облокотившейся, чтобы не упасть, о ствол березы. Она морщилась, часто и надрывно дышала, а из-под сарафана по голым ногам смешиваясь с дождем, стекала кровь.
– Да ты ж рожаешь, дуреха! – воскликнул Василий Степанович в ужасе, – Тебе ж в больницу надо!
– Поверьте, ни вы, ни больница мне ничем не помогут! – выдавила девушка сквозь стон, – Умоляю вас, уходите или вы убьете и себя, и меня!
– Да о чем ты толкуешь! Кто нас с тобой убивать-то будет? – волнуясь,
сказал старый дальнобойщик, – А если и так, то пусть попробуют! Я хоть и не молод уже, а негодяю по мозгам врезать сил хватит. Пошли, милая, ты ж не хочешь тут родить-то!
Но незнакомка не сдвинулась с места. Окинув отчаянным взглядом мужчину, она подавила очередной стон и пробормотала:
– За мной уже едут. Меня заберут, не волнуйтесь. Вы добрый человек,
но не в ваших силах помочь мне. Умоляю вас, вернитесь в машину и уезжайте как можно дальше отсюда! А не то случится страшное! – ее голос превратился стон, а стон перешел в крик, – Вы не знаете кто идет за мной по пятам! Их цель ребенок, они сделают все, чтобы не допустить его рождения!
В голову Василия Степановича закралось леденящее душу подозрение, что девчонка тронулась умом. Непонятно почему, от ее слов седые волосы на затылке встали дыбом. В ее глазах читался животный страх, она принялась лихорадочно оглядываться, словно забыв про боль схваток. В этот момент мужчина вдруг обратил внимание, что вокруг как-то уж слишком темно и резко похолодало – изо рта теперь клубами вываливался пар. Очевидно это заметила и девушка и от этого впала в полнейшее безумие.
– Они нашли! Нашли меня! – закричала она, начиная пятиться к мужчине. Она неотрывно смотрела вглубь посадок, меж стройных рядов берез, дальнобойщик машинально проследил за ее взглядом и оцепенел.
На них надвигался не то туман, не то дым такой густой и плотный, что в нем, казалось, можно утонуть. Хуже всего, что с приближением тумана нарастал какой-то странный шепот, отдающейся эхом в ушах. Слова различить не удавалось, да и не сильно-то хотелось. Без дальнейших раздумий Василий Степанович обхватил девушку поперек талии и поволок прочь от надвигающегося непонятно чего.
Дальнобойщик тащил девчонку не оборачиваясь, поэтому понял, что туман все же настиг их только тогда, когда ощутил, что что-то удерживает его за левую руку повыше локтя. Машинально бросив на нее взгляд, он издал стон ужаса – длиннопалая, тошнотворного трупно-серого цвета рука с толстыми когтями, загибающимися вниз, намертво сжала его, сковывая предплечье ледяной болью. В тот же миг он ощутил, как то же самое происходит с его головой, ощутил невыносимую боль от сдираемой на затылке кожи и тепло стекающей крови.
Василий Степанович закричал и из последних сил толкнул девчонку вперед, как можно дальше от тумана, чтобы мертвые руки, множество рук, продолжающие захватывать его, не достали ее.
Старый дальнобойщик понял, что ему пришел конец и в эти последние ужасные мгновения он хотел только одного: чтобы девушку и ее еще не родившегося ребенка не постигла та же участь.
Его последнее желание сбылось. Сквозь ускользающую реальность и проявляющийся перед глазами потусторонний ужас – вместо промокшей трассы перед лицом всплывали жуткие лица, а в ушах стояли обещания мук ада – он увидел, как со стороны дороги бежит человек, оказавшийся молодым высоким парнем. Толкнув беременную себе за спину, он с ужасом уставился на поглощаемого туманом мужчину.
– Миша, убей его! – закричала девушка, – Он еще жив! Прошу, убей его!
Василий Степанович понял, что она просит для него спасения от вечных мук и с последней надеждой поднял глаза на парня, который уже поднимал короткоствольное ружье.
Рука его не дрогнула – почти неразличимый в безумном шепоте звук выстрела, боль в груди, которую он почти не ощутил, секунда оглушительной тишины