заявил крепыш. – У входа наши лошади. Поэтому…
– Вы меня испугали, – оборвал Михась. – Сейчас заплачу… Прекрасно знаешь – терять нам нечего. Пленных офицеров вы расстреливаете, что бы там ни обещали…
Красноармеец промолчал.
– Не грусти, солдатик, – продолжил Михась. – Война – она весёлый дух любит. Ты зачем воюешь?
– Помещиков не люблю, – немного помедлив, спокойно заявил крепыш. – Они горбом мужика всегда добро наживали. Ни по закону людскому, ни по справедливости богатели… Потом на войну нас послали, чтобы побольше народу в России извести и землю ему не давать…
– Понятно: или воля голытьбе, или в поле на столбе…
Что же офицеры плохого вам сделали?
– Они тоже войны хотят. Те же баре, только в мундирах…
– Митинг окончен, – объявил Борис, сжал челюсти солдата и затолкал между ними скомканную тряпку.
Друзья сняли форму с крепыша и Ванюшки, с чувством омерзения облачились в эту вонючую дрянь. Свою форму сложили в мешок, который взяли с собой. Было без разницы: если попадутся – солдат из крестьян им без фальши не сыграть. Лучше не пытаться и не позориться перед смертью.
На прощанье Борис не удержался:
– Расходились бы по своим деревням, – сказал он солдатам. – Там хозяйство прекращено, всё сыпется, зарастает. Образа в паутине… Если с оружием на нашей дороге мельтешить продолжите, не будет вам доброго конца…
Немного сутулясь, друзья вышли из дома. Оседлали лошадей, не торопясь направились прочь из городка.
Минуя кладбище, увидели красных, охранявших дюжину пленных казаков, поверивших речистому агитатору и теперь рывших себе братскую могилу…
– Откуда берутся эти существа? – в бессильной злобе выдохнул Борис. – Какие-то совсем уж беспросветные глубины подлости. Раньше ни за что бы не поверил, что такие существуют…
– Ничего, Россия всех перемелет, – тихо отвечал Михась. – Мучителям воздастся. Если кто вдруг в этой жизни от возмездия уйдёт – его род в следующих поколениях нагонит. Проверено…
Заставу красных на окраине городка миновали неожиданно легко. Благо почти все красноармейцы были заняты оборудованием позиции. Друзья пришпорили лошадей. Парочка служивых у пулемёта на обочине жестами призвала их остановиться. Михась угрожающе проорал им в ответ какой-то бред с тремя отчётливыми словами: «комиссар… пакет… срочно…»
Первые минуты все мысли были о пулемёте, ствол которого смотрел им в спины. За поворотом дороги выдохнули – пронесло…
Едва не пристрелили свои. Уверовав в спасение, друзья забыли о своём красноармейском обличье. К счастью, наскочили на роту, где Бориса многие знали в лицо, что и спасло. Мало кого теперь брали в плен. Это военные действия разворачиваются по правилам; взаимному истреблению людей правила только мешают.
Доложили командиру. Перекусили у кухни. Определились с ночлегом. Прежде чем зайти в палатку, Михась поднял глаза к небу и негромко, чуть кивнув головой, произнёс: «Спасибо, Господи! Я знал, что ты нас видишь!..»
Глава