отпуск надо. Или сменить обстановку.
– Ну да. Перейти из одной комнаты в другую. Поменять синюю мягкую мебель на коричневую в белую клетку.
– Как остроумно!
– Радуйся, что я еще шутить могу.
И Леонидов надулся. Саша деликатно замолчала. Ссоры никто из них не хотел. Когда позвонили в дверь, оба обрадовались. Первым в прихожую побежал Сережка и крикнул оттуда:
– Дядя Сережа Барышев пришел! Мама, тебе тортик принесли! А мне шоколадку! А папе? Что папе?
Бутылку водки Барышев достал из кармана на кухне и украдкой покосился на дверь. Александра укладывала Ксюшу спать.
– Не обманул я мужика, – улыбнулся Леонидов. – И в самом деле: гости!
– Какого мужика?
– Да так. Информатора.
– Как жена? – спросил Серега, усаживаясь на табуретку. Та жалобно скрипнула под его могучим телом.
– Как все жены. Муж дома – плохо, денег мало. Денег много – плохо, мужа дома нет.
– А если мужа дома нет и денег мало, тогда как?
– Тогда, Серега, никак. Тогда развод.
– Типун тебе на язык! Что, с Александрой поругались?
– Нет. Все нормально. А ты специально к нам или мимо проходил?
– Если честно, дело есть. Я здесь уже часа три брожу. Фотографию хозяина фирмы, где работала Виктория Воробьева, жильцам показывал.
– Ну и что?
– Может, выпьем? – и Барышев начал открывать бутылку.
– Выпьем. Только сначала скажи: как успехи?
– Не хотел тебя расстраивать, ты ж интуицию свою на кон поставил. Но этого Анашкина, Леша, опознали. В тот день, когда убили Викторию Воробьеву, он заходил в третий подъезд. Двое опознали: старушка со второго этажа и девушка, которая гуляла с собакой. Обе сказали, что мужчину с фотографии в среду видели. Определенно. Шел пешком со стороны супермаркета.
– Так. А что за фирма у этого Анашкина?
– Торгово-закупочная. Продукты питания оптом продает. Со склада.
– И машина у него есть?
– А то! Джип. Полный привод.
– Ого! А к подъезду главного бухгалтера, значит, пешком пришел?
– Пешком.
– И обе его запомнили.
– Еще бы! Белое кашне, бежевое пальто, с букетом. Видный мужчина.
– И когда заходил в подъезд? То есть во сколько?
– Вечером. Около девяти часов. Воробьеву убили приблизительно в это время. Он мог спрятаться в будке вахтера и подождать ее там.
– А вдруг он поднялся наверх и подождал ее в квартире? Вместе с мужем?
– Воробьев говорит, что ничего подобного. Никто к ним домой не заходил.
– А сам-то Воробьев был дома?
– Дома. А где?
– Это он тебе сказал?
– Ну да.
– Вот теперь, Серега, выпьем.
И он принялся разливать водку. Выпили. Мысленно Алексей смеялся. Ну, Серега! Ну, сыщик! Где ж логика? Логики нет.
– Ну? – посмотрел на него Барышев, подцепив на вилку маринованный белый гриб. – Рассказывай. Я же вижу, как у тебя глаза блестят. В чем я не прав?
– Я