тысяч.
– У нас нет таких денег, – сказал я, повернулся и ушёл.
То, что ему была названа такая цена, вызывало у меня сильные сомнения. Он назвал сумму, которую уже расчитывал получить. У нас не было столько денег. Названная сумма сразу провела черту, за которую нам хода не было. Мне себя не в чем было уже ОБВИНЯТЬ. Я не отказывался от возможности купить дом и старался двигаться в этом направлении. Это направление стало ЗАКРЫВАТЬСЯ ОТСУТСТВИЕМ НЕОБХОДИМОГО количества денег.
В течение трёх месяцев я ни об одном доме, который был выставлен на продажу, не смог узнать. Когда же мне стало известно о ДВУХ домах, один из них продали очень быстро, а другой оказался недоступным по запрашиваемой цене. У меня почти не осталось и времени на что-то ещё расчитывать. Мне оставалось только собираться и возвращаться назад. Я почувствовал такое ОБЛЕГЧЕНИЕ, которое часто оказывалось каким-то обманчивым. Когда мы поехали в обратную сторону, нам но пути повстречался зять бабки, муж тётки одноклассника. Он махнул рукой, чтобы мы остановились. Он сообщил нам, что один человек продаёт дом, и сказал нам о том, что где же можно увидеть.
Всего лишь несколько минут прошло после того, как я почувствовал себя отброшенным за ту черту, за которой у меня НИЧЕГО уже не получиться с покупкой дома. Я не обрадовался этому сообщению и согласился отправиться по указанному нам адресу, чтобы НЕ ПОКАЗЫВАТЬ что-то НЕПОНЯТНОЕ. Сначала нашли нужного нам человека, затем поехали посмотреть на дом, который он продавал.
(Дом в центре за знаком)
Когда мы остановились у нужного нам дома, я вышел из кабины. И как только я спрыгнул на землю с подножки грузовика, развернулся в сторону дома и двинулся к калитке, уже почувствовал, что это со мной уже было. И то, как подходил к калитке, и то, как ОТКРЫВАЛ её, и то, как СДЕЛАЛ несколько шагов до тесовой двери веранды, ОТКРЫЛ её и вошёл, – всё это оказалось очень хорошо и давно мне знакомым. Мгновения уже виденного оказались какими-то продолжительными. И веранда изнутри оказалась хорошо и давно мне знакомой, и дверь слева, в саму избу, тоже. И в самом доме всё для меня оказалось поразительно знакомым: и широкие половые доски, выгнутые дугой, и неровные стены дома, и то, как они были побелены извёсткой, и как местами замазаны глиной. И «русская» печка, под тяжестью которой выгнулись полы, поразительно была мне знакомой. Увиденное мной мне не так уж сильно и понравилось, но я почувствовал согласие купить этот дом, и удивился этому чувству.
Дом изнутри был РАЗДЕЛЁН на ДВЕ части перегородкой, и я увидел, только одну его часть изнутри. Чтобы посмотреть ВТОРУЮ часть, мне нужно было выйти наружу, СДЕЛАТЬ несколько шагов до ещё одного входа в дом, через другую веранду. Когда зашёл во ВТОРУЮ часть дома, уже перестал замечать что-то давно мне знакомое.
– Сколько просите за дом? – спросил я у хозяина, когда мы вернулись к нему.
– Мне одиннадцать предлагали, – ответил он так, как-будто