что был направо, если спускаться к началу бассейки, выше которой был стадион «учебки» (подводников и торпедокатеристов: от них стекал ручеек с водой на вид чистой – но родители строго-настрого заказывали ее пить; под камнями ручейка водились маленькие рыбки-«семидыры» (должно быть, на порох артиллерийский как-то походили); рыбки – мы их ради забавы лет в восемь-девять ловили – не боялись частых канализации из длинного четырехэтажного здания учебки прорывов… опять поехал я налево от темы) … Надо-то сказать всего, что в начале спуска от шоссе к «стадику» и был домик и огород Карасевых, мимо него мы гоняли коров… И вот, наконец, голос знакомый. …Я уже хладнокровной яростью налилс`я, только на кого спустить ее конкретно оставалось: ту толпешку раздвинул – непредставимо теперь бедно одетые в тряпье парнишки жались друг к дружке поближе, – одной рукой сгреб Ваньку за грудки, другой как следует по скуле двинул, – бедняга тут же, в моей руке, наземь сник… Я из толпы шага на три отступил, там спичку засветили, Ваньку подняли – о, ужас, – летом я только слегка пускал кровя из сопаток, – а тут на всю скулу фингал наползает снизу на глаз сизый!.. …Я – шагом вниз отходить, толпа за мной двинулась, я прибавил шагу – вслед мне камни полетели, палки… Я побежал – толпа метров пятьдесят с криками, воплями и свистом за мной бежала, потом повернула назад, – слышу – один бежит Ванька за мной, пошел шагом, перелез к`ольца из стального троса – навешенная на вбитые в землю рельсы сеть противополодочная, ограда Бригады, тут же остановился, на бок присел, подождал Карася: – Тебе чего? Еще надо? —. – Нет пятака, приложить к глазу?, – а то будет бить батя – …Нашелся у меня медный пятак, расчувствовался, заопасался: что если глаз повредил – совсем у бедняги заплыл; мне стало страшновато – еще никому такую не причинял трамву! Я говорил, его приобняв, со слезами: – Эх, Ваня, Ваня, ну чего ты под руку попался, зачем обзывался… – …Мало-помалу мною овладевал пущий страх: сажали ведь во-всю и молодняк, было слышно, то тут то там: еще ведь пополнения алкали многочисленные лагеря, еще весной ведь только опочил Сталин… Дал тогда зарок себе больше не драться за слова, как бы ни дразнились: могу ведь ненароком и убить, головою на камень, допустим, упади дразнила, сбитый с ног обидчик… … А года через два уже так отяжелела моя рука, что понял я: могу даже убить, вышибив голову из позвонков, одним ударом кулака, – и тем жизнь и себе сломать… …И напоследок еще на кулачную тему В апреле 55-го получила школа деньги за 108 тонн собранного металлолома – комитет комсомола под моим началом организовал настоящий энтузиазм! Тащили со всех сторон после уроков все две тысячи учеников поголовно – от первоклашек до десятиклассников! Подвозили грузовиками. Второе место в Союзе заняли! (А первое, скорее всего, записал металлобрак родной школе какой-нибудь металлургический коминат) … И все, до последней железяки,
