не пора ли нам перекусить? – Иван обернулся к Панайотису.
– Не оборачивайтесь. Я вас услышу. Но вначале к цирюльнику. Мне нужны накладные бакенбарды, а вам – уставная стрижка. Через два квартала сделайте правый поворот, и через сотню шагов будет приличная чайхана, напротив нее цирюльня. Я видел только там иностранных офицеров. Солдатам тоже можно в нее, но за отдельный столик у входа. Начнем оттуда. Думаю, информация кое-какая обязательно выплывет. – Доктор достал из нагрудного кармана сигару и, спрыгнув с повозки, вбежал в цирюльню.
Через полчаса вся троица уже сидела в чайхане.
– Эй, люпесный. Не приготофь ли мой зафтрак? – Панайотис обратился к полноватому чайханщику, медленно сдергивая с каждого пальца перчатку. – И мой сольдатн тоже проголодаль.
– О, господин офицер, добро пожаловать! – Чайханщик суетливо вытер руки о передник и показал на стол у окна.
– Нет-нет. Мой хочет сидеть в тень. Успеть есче солнышко. Ха-ха.
– Чего изволит господин офицер? Так рано германские военачальники к нам не заходят. Будем знать, господин офицер, и приготовимся завтра получше.
– Дрыхнут бесдельник. Ах, негодники. Мой будет яичница с бекон, сосиски, сладкий пулочка. А сольдатн – овсяной каши и вишня компот и этот, как его? – Панайотис пощелкал пальцами.
– Лаваш?
– Ах, да-да, лафаш.
– Одну минуту, ваше превосходительство!
– А, потождить. Я дольго плыль, хочу отправить перевод семья. Есть у вас такой банк? Шелятельно туркишбанк. Греческий сейщас не очень-то натежно.
– Совсем ненадежно, господин офицер. Греческие банки подлежат сонации. И все счета, а также переводы на какое-то время заморозят. А турецкий есть – «Тукиш-тревел». Я вам настоятельно рекомендую. Свиных сосисок, как вы понимаете, у нас нет.
– Йа, йа, какой свиной! Очень понималь. Там война, пуф, пуф. Каращо. Очень буду рат воспользоваться фашим совет.
Чайханщик попятился выполнять заказ, услужливо покачивая всем телом. Когда скрылся за занавесью, к столу Панайотиса метнулся Иван:
– Слышь, ты, господин офицеггум. Мы тебе чё, лошади, овес жрать! Давай нам тоже яичницы.
– Сядьте на место, болван. Жрать будете то, что я скажу.
– У-ум-м… – Иван досадливо махнул рукой и вернулся к Панделису.
Через несколько минут из-за занавеси выпорхнул чайханщик, держа на подносе заказ немецкого майора:
– Кстати, господин офицер, а как насчет компании с турецким камюкамом?
– Камю-ю-кам – это?.. – Панайотис вскинул брови.
– Камюкам – это подполковник турецкой армии. К нам каждое утро в это время заходит Шахин-эфенди. Очень приятный человек и невероятный поклонник всего немецкого образа, как в одежде, так и в еде.
– Йа, йа! Эта ше ошень, ошень прекрасно. – Доктор почувствовал, как предательски вспотели ладони. Он сжал в кулаки руки и опустил их на колени.
– А, вот и… не заставил долго ждать! – Чайханщик направил низкий поклон на входную