Я доставлю тебя на остров Гоотро, в крепость. Там красиво и просторно. Я всего лишь предложу тебе именем Сиирэл и волей храма исполнить древнее предназначение сиринов: участвовать в спасении нашего Древа и всех его жителей от очередной Волны. Это долг, но ведь и честь тоже. Я служу Древу и жизни… Газур иной, он сделает тебя оружием и вынудит причинять смерть и разрушение.
– Я откажусь, – уперлась Элиис.
– Тебе девять лет. В твоем возрасте рано узнавать правила жизни взрослого мира. Это больно. Но ты сирин. Придется быстро взрослеть под моей опекой или при ином наставнике. – Улыбка араави оказалась бледной и лишенной радости. – Думаешь, моя сирена хочет мне служить? Однако два дня назад она по моему приказу обольстила голосом посланника ваура. Убедила его, что в ничтожной долине не стоит искать обладателей божьей капли. Выведала, что свиток зуру этого острова отослал содержатель ориима, подробно описав все приметы и даже приложив рисунок твоего лица, заказанный в сезон дождей у даровитого переписчика рудникового ура. Знаешь, почему моя сирена так старалась?
– Ты строго приказал ей именем богини, – предположила Элиис после короткого раздумья.
– Лоота, сядь сюда, – подозвал сирену жрец.
Смуглая невысокая женщина покорно устроилась на краю циновки, низко и старательно поклонившись хозяину. Опустила голову, глядя в землю. Довольно молодая, может быть, чуть старше тридцати, красивая, сильная – и вся какая-то сломленная, погасшая. Руки едва приметно вздрагивают. Пальцы жадно щупают циновку. Голова то и дело дергается, когда сирена сглатывает. А потом язык облизывают сухие потрескавшиеся губы.
– Ты не даешь ей пить днем? – ужаснулась Элиис. – Так же, как и мне?
– Ей не вода нужна, – грустно отозвался жрец. – Даже храм опасается силы голоса сирен. Тех, кто не служит осознанно, приучают к соку цветка ош. Я полагаю, это способ решить сложный вопрос подчинения мерзким и неверным хозяевам. Но кто я такой, чтобы указывать самому владыке кораллового посоха Роолу…
Сирена оживилась, услышав про цветок, жалобно глянула на жреца и склонилась ниже, касаясь его колена лбом. Прошептала «пожалуйста» и снова жадно сглотнула, пробуя щекой тереться о колено и сдавленно, жалко постанывать и сплетать свои пальцы с рукой араави…
– Лоота, я ведь говорил тебе много раз, как это вредно, – укорил сирену жрец, отталкивая ее и убирая руку. – Я всеми силами убеждал тебя бороться с привычкой и хотя бы попытаться освободиться от нее. Ты еще молода, у тебя крепкое здоровье, есть надежда…
– Пожалуйста… умоляю!
На сей раз голос прозвенел тепло и доверительно. Женщина скользнула чуть в сторону, искоса глянула на араави, стряхнула с плеч платок и осторожно тронула колени жреца обеими руками, поправляя складки его одеяния. Темные глубокие глаза Лооты всмотрелись в жреца, а затем обратились к Элиис. Губы приоткрылись, дополняя просьбу едва различимым звуком. От него по спине поползли холодные капли пота,