все снова. С самого начала.
– Я не могу. Вы что, не понимаете, что я уже женат?
– Что вы несете? Вы не женаты. У вас нет свидетельства о браке. Вы не женаты.
– Миссис Маккой, когда вы говорите, что я не женат, вы просто играете словами, потому как на самом деле я женат.
Миссис Маккой гневно взглянула на него и, качая головой, вернулась в прежнее положение на кровати.
Браш продолжал, не поднимая глаз:
– Во всяком случае, для меня здесь все ясно. И возможно, это значит, что мне не обзавестись семьей и американским домом. Иногда я боюсь: вдруг меня охватит такое уныние, что я заболею или еще хуже. Ведь болезнь – это и есть уныние. На этот счет у меня тоже есть теория. В соответствии с моей теорией всякая болезнь начинается, когда человек теряет надежду. Если человек обнаруживает, что он не такой хороший, как ему казалось, – в работе или в чем еще – или если он сделал ошибку и не может ее исправить, он постепенно заболевает. И на самом деле хочет умереть. Он уже не ждет завтрашнего восхода солнца. Он думает, что хочет жить, а в глубине души – нет. Я, пожалуй, обдумаю это получше в ноябре, когда у меня будет отпуск. А пока у меня есть прекрасный пример. Взгляните на меня: я так переживаю случившееся, что прошлой весной заболел гриппом. Я ведь до этого ни разу не болел. И еще одно – вы уж меня простите, – я никогда не употреблял слабительных, а теперь все время беру слабительные. Я точно знаю, с чем это связано. Я не хочу жить, пока не обзаведусь семьей и американским...
В этот момент не выдержала Марджи Маккой:
– Заставь его заткнуться. Черт возьми, сколько можно? Сколько можно говорить об одном и том же? Смени пластинку. Иначе я чокнусь... Эй вы, выпейте-ка еще. Н-е-ет! Пейте по-настоящему, а не мочите губы.
Браш сделал еще один глоток и поднялся на ноги.
– Думаю, мне пора, – сказал он. – Завтра я уезжаю в лагерь Моргана двухчасовым поездом. Спасибо за приглашение и за прием.
Он стоял истуканом в центре комнаты, дожидаясь, пока она подаст ему руку для прощания. Она встала и пошла к двери, виляя бедрами. Около двери она остановилась и оперлась спиной о стену. Оба мужчины смотрели на нее с тревогой.
– А теперь слушай. Слушай меня! – сказала она выразительно. – Меня тошнит от тебя. Где ты набрался всех этих теорий и идей? Плюнь. Живи, малыш, – живи! Что бы стало со всеми нами, сукиными детьми, если бы мы начали обсуждать каждый свой шаг?! Смотри на вещи проще.
Глядя на нее насупленно, Браш тихо произнес:
– Мне кажется, я живу.
К удивлению обоих мужчин, она положила руку ему на плечо.
– Я хочу сказать: смотри вокруг себя. Вскоре мы все умрем. Думай не думай – все одно. От размышлений только еще больше тоска берет.
– Меня тоска, когда я думаю, не берет, – сказал он.
Миссис Маккой раздраженно отвернулась и прикурила очередную сигарету.
– Иди к черту! – сказала она.
Блоджетт проводил Браша в коридор.
– Я ожидал, что она хоть за руку со мной попрощается.
– Не берите в голову, – сказал Блоджетт смущенно. – Она всегда так себя ведет при первом знакомстве.