рода передвижении, верно.
– Это оружие?
– Все что угодно может стать оружием, если человек испытывает в нем необходимость.
– Превосходный совет, так как в моей комнате, похоже, находится злоумышленник.
Он неодобрительно поцокал языком.
– Вполне дружественный.
– О да, – фыркнула Фелисити. – Дружественный – как раз то самое слово, каким я бы вас описала.
– Если бы я собирался вас похитить и утащить в свое логово, то уже сделал бы это.
– У вас есть логово?
– Вообще-то, есть, но у меня нет ни малейшего намерения тащить вас туда. Во всяком случае, сегодня.
Она бы соврала, если бы сказала, что это уточнение не возбуждает.
– А значит, в будущем я могу спать спокойно, – сказала Фелисити.
Он засмеялся глухим негромким смехом, похожим на свет в этой комнате.
– Фелисити Фэрклот, вы совсем не такая, как я предполагал.
– Вы произнесли это так, словно сказали комплимент.
– Так и есть.
– И это останется комплиментом, когда я тресну вас подсвечником по голове?
– Вы не причините мне боль, – отозвался он.
Фелисити совсем не понравилось, как точно он понял, что она всего лишь храбрится.
– Вы кажетесь чересчур уверенным для человека, который совершенно меня не знает.
– Я знаю вас, Фелисити Фэрклот. Понял в ту секунду, как увидел на балконе запертой оранжереи Марвика. Единственное, чего я не знаю, какого цвета было ваше платье.
Она посмотрела на свое платье – цвета ее щек, модного в прошлом сезоне.
– Розовое.
– Не просто розовое, – произнес он голосом, полным обещания и еще чего-то, что ей не понравилось. – Оно цвета рассветного неба над Девоном.
Ей не понравилось, как эти слова заполнили ее, словно в один прекрасный день она увидит то небо и сразу же подумает об этом мужчине. Словно он мог оставить метку, которую она не сможет стереть.
– Ответьте на мой вопрос, и я уйду.
«Почему вы солгали?»
– Я его не помню.
– Конечно, помните. Зачем вы наврали тому сборищу неудачников?
Описание показалось настолько нелепым, что она едва не рассмеялась. Едва. Но он явно не считал его забавным.
– Не такие уж они неудачники.
– Они чванливые, испорченные аристократы, так высоко задравшие носы, что даже не догадываются, что мир быстро движется вперед, и очень скоро их место займут другие.
У нее отвалилась челюсть.
– Но вы Фелисити Фэрклот. – Он дважды стукнул тростью по сапогу. – Ваше место не займет никто. Поэтому я спрошу снова. Почему вы им наврали?
Потрясенная то ли его описанием, то ли прозаичным тоном, каким он все это проговорил, Фелисити ответила:
– Мое место никому не нужно. – Он ничего не сказал, и она поспешила заполнить тишину. – Я хочу сказать… мое место – это ничто. И находится нигде. Когда-то оно было рядом с ними, но с тех пор… – Она замолчала. Пожала плечами. – Я невидимка. – А затем, не сумев удержаться, негромко добавила: – Я хотела наказать их. И хотела, чтобы они взяли меня обратно.
Правда,