Радзивилл, Жигимонт Август взял в жены сестру Елизаветы, Екатерину – отношения меж Габсбургами и Ягеллонами лучше не стали. Посему молодой Сангушко направил копыта своих коней в Плейсс – в уверенности, что его владетель ни при каких обстоятельствах не выдаст их польской погоне.
Так и случилось. Но обстоятельства молодой княгини вынудили отряд остановится на четыре дня в Неполомнице близ Кракова – это было на Крещение Господне. Как потом стало ясно – именно эта задержка и стала для них роковой…
Поезд молодого Сангушки после Плейсса направился в Нижнюю Силезию – и через Глатц, Нейссе, Наход и Яромерж добрался до Лысой-над-Лабой, близ Нимбурка. До замка Роуднице им оставалось два дня ходу, причем по Богемии, по цесарским землям, где, как они думали, польская погоня им уже была не страшна.
Молодой шляхтич перебил пана Славомира:
– Простите великодушно, но ваши познания в географии Силезии, Богемии и в оголе всей той местности меня несколько…. Несколько изумляют, пане Славомир!
Пожилой шляхтич усмехнулся.
– Немудрено. Но тут мне есть оправдание – по всем тем шляхам, о которых я вам тут рассказываю, я, вместе с Его Милостью полковником Наливайко прошел тридцать лет назад пеше, конно и оружно… Но об этом я поведаю немного позже.
Так вот, о злодействе Зборовских. В то утро князь Дмитрий, накануне отаборившийся на подворье у пана Ливы, встал рано – пани Янина, спавшая в горенке рядом со светлицей Эльжбеты, даже не слышала, как молодой князь спустился вниз. Проснулась она лишь от страшного шума на кухне – где люди Мартына Зборовского, ворвавшись в дом, взялись избивать князя Сангушко, тщетно удерживаемые войтом Нимбурка Адамом Кухтой. Оного войта, к слову, через два года в Праге за сие злодейство приговорили к вечной каторге, хоть прямо в смерти князя Дмитрия он и не был повинен…. Пани Янина, когда рассказывала о том страшном утре – плакала в голос, как будто всё это было вчера….
Молодого Сангушку люди Зборовского увезли в Нимбурк, а затем, удостоверив войта Кухту в том, что князь действительно объявлен вне закона, вернее, представим ему приговор королевского трибунала на латинском языке, коего пан Кухта не ведал – повезли в Польшу, но в Яромерже, на следующую ночь, лишили жизни, удавив князя Дмитрия в коровнике, верёвкой, коей обычно треножат коней на пастбище….
Межевой комиссар, вздохнув, кивнул.
– Да, смерть страшная, что и говорить…. – А затем, помолчав, спросил: – А Эльжбета? Говорят, старый Зборовский увёз её к себе, в Калиш, в надежде выдать её за кого-нибудь из своих сынов?
Старый шляхтич покачал головой.
– Нет, не увёз. По смерти князя Дмитрия вожди погони – а в ней, кроме Зборовского, участвовали и Гурки, и Костелецкие, и Немцовичи, не считая мелкой шляхты, коей было до четырех десятков сабель – приняли совокупное решение отправить Гальшку и её няньку в Познань. Староста познаньский, Анджей Костелецкий, поклялся на Библии, что доставит Гальшку в дом матери в целости