шляхтич должен был блюсти княжну от всяческих нестроений, паче всего оберегая её честь – но, будучи человеком в летах, к тому же склонным к доброму кубку, обычно отставал от поезда ещё у стен замка и занимал позицию в корчме у Нахима из Бердичева – где обычно и проводил время до возвращения гуляк, отдавая должное добрым медам да горилке, благо, пан Дмитрий щедро оплачивал его стол…. – Пан Веренич ухмыльнулся в усы.
– Стало быть, пани Эльжбета повседни напролёт проводила время рядом с князем Дмитрием? Без должного присмотра?
Старый шляхтич лишь развёл руками.
– Да если молодые влюблённые захотят быть рядом друг с другом – тут не то, что соглядатай, тут крепостные стены в десяток саженей не помогут… Тем более – как раз шла Масленица, гуляния, предчувствие весны… Дело молодое! Но, пане Стасю, вы всё ж не держите в уме злое – пан Дмитрий, хоть и отважный был шляхтич, и бесшабашный до одури – но понятие о чести имел безупречное. С Эльжбетой у них были лишь разговоры – но, по словам пани Янины, разговоры такого рода, что каждый раз, возвращаясь в замок, юная княжна пылала, словно майская роза…
– Ни Боже мой, даже не думал о таком… А что ж Беата? Как смотрела на это?
Старый шляхтич вздохнул.
– Никто эту женщину не мог понять – тем паче, простая нянька…. Янина говорила, что поначалу вдова князя Ильи отнеслась к ухаживаниям юного Сангушки за её дочерью вполне благосклонно – князь Дмитрий был знатен, богат, отважен, шляхетское звание своё ничем не запятнал – и, когда на Сретенье Господне он подослал к ней своего ближнего боярина, расспросить о возможном сватовстве – Беата отнеслась к этому весьма дружески.
– А как же решение Сейма в Вильне? Пани Костепецкая не могла пренебречь им, и князь Сангушко знал о нём…
Пан Веренич махнул рукой.
– Кто, будучи молодым, всерьез следует указаниям старших – хоть в семье, хоть в державе? Князь Дмитрий видел лишь Эльжбету, её пунцовые щёчки да шаловливые глазки – что ему было до решений Сейма? Ну а Беата была подружкой королевы-матери, и наверное полагала, что в случае нужды Бона Сфорца укажет сыну, как ему должно поступить…
– Но, насколько я помню, потом всё пошло противно воле молодого Сангушки?
Старый шляхтич вздохнул.
– На Великий пост Беата отъехала в Краков – в Остроге в это время делать ей было нечего, князь Василий, хоть и не был хозяином замка, но был старшим мужчиной в роду, и, сам будучи человеком крепкой веры, держал двор и замок в строгости, благочестии и почитании православного закона. Пост да молитва – что в этом интересного для особы вроде Беаты? На Вавеле ей было не в пример веселей…. Вернулась она лишь на Пасху – и к тому времени в Остроге уже все были уверены в грядущей свадьбе юной Эльжбеты и Дмитрия Сангушко, ждали лишь совершеннолетия княжны Острожской. Четырнадцать лет ей должно было исполнится в ноябре…
– И Беата?…
– Беата прислала князю Сангушко требование покинуть замок, вместе с челядью и ближними боярами. Немедля