Арвель
Лили – Джеки
Любимейший господин,
Приходите завтра, тогда и договоримся о понедельнике, если хотите.
Томлюсь желанием увидеть Ваше, столь дорогое мне лицо.
Приезжайте как можно раньше и постарайтесь задержаться подольше, если хотите сделать приятное своей рабыне и подарить ей немножко счастья.
Я была бы не прочь Вас укусить,
2-е июля 1898
День получился долгим и счастливым. Большую часть времени я сумел провести наедине с моей Лилиан. И она была моей, насколько вообще может быть женщина. Она весьма изменилась, и я чувствовал, что теперь она находится полностью под моим влиянием. Она была милой, нежной и доверчивой.
Как и раньше, она попросила меня помочь ей накрыть стол для dejeuner25, и, хотя маман то и дело заходила в гостиную, нам удалось обменяться множеством тайных ласк. Лили обладала каким-то особенным, свойственным только ей добродушием. Никогда не забуду одной её спонтанной выходки, которую она тоже больше не повторяла; не помню, чтобы какая-нибудь другая женщина делала со мной нечто подобное. Я сидел на диванчике в конце комнаты, а Лили была занята за столом. Она выронила тарелку и, молча приблизившись, наклонилась и прижалась ко мне щекой. Я ничего не сказал, она – тоже. Так она оставалась несколько мгновений. И все.
Я обращался с ней по-доброму, однако настаивал на послушании и отдавал короткие приказы целовать или трогать меня, как того требовала моя капризная фантазия. Необходимость быть мне покорной очень нравилась девушке. Она сказала, что сознает свой никудышный характер, терпеть не может, когда ею командуют, и что ни мать, ни отец не в состоянии вынудить её сделать то, чего бы не хотелось ей самой. Однако передо мной она добровольно складывала оружие.
Ссылаясь на свое письмо, она хотела, чтобы я ей объяснил чарующую тайну мужской эрекции. Я дал ей краткое пояснение, и она ответила, что думала, будто у мужчин твердость и упругость наблюдаются всегда. Я поинтересовался, приходилось ли ей обращать внимание на своих псов. Она сказала, что не любит этого делать и никогда не отваживалась.
Папа как-то заметил в разговоре со мной, что Лилиан ненавидит читать книги. Он попытался было слегка её образовать, предложив несколько здоровых английских романов. Французские романы он старался в своем доме вообще не иметь. Я подумал о «Les Demi-Vierges», но промолчал. Я никогда не заводил с ним бесед о девушке, никогда даже не упоминал её имени; однако почти всегда он сам начинал рассказывать о ней. Я спросил Лилиан, любит ли она книги, а она ответила, что обожает читать. Тогда я захватил с собой «Желтую комнату», которую дал ей; Лилиан убежала прятать книжку.
Эта история полна бесстыдства и рассказывает о флагелляции26 и пытках, которым подвергал двух молоденьких девушек эротически настроенный дядя одной из них.
В течение