она назвала меня, а когда я упомянул слово «инцест», что бывало со мной довольно часто, Лили закрыла глаза, ноздри её затрепетали, а ротик в буквальном смысле увлажнился: влага слюны оросила её чувственные, выразительные губы.
Перед самым ланчем я сказал:
– Ты делаешь вид, будто согласна подчиняться мне, однако ты не выполнила того, о чем я просил тебя в прошлый приезд.
Она сразу же поняла, о чем идет речь, хитро на меня взглянула и сказала, что будет покорной.
В течение вечера маман ездила в Париж за ещё одним новым слугой. Папа предложил мне вместе с ним прогулять собак, однако я отказался, сославшись на боль в щиколотках. Я не обманывал его, ноги у меня и в самом деле ныли, хотя и не так сильно, как я хотел это представить. Он попросил меня в таком случае посидеть на скамейке в саду и позвал дочь из киоска, где она работала со своими помощницами, чтобы та составила мне компанию, пока его не будет. В доме не осталось никого, кроме Лили, её работниц и меня. Лили показала мне кончик ленты, выглядывавший из заднего кармашка её платья: она прикрепила ленточку к волосам на левой стороне лобка и вывела вокруг бедра через разрез в нижней юбке. Она сидела рядом, и я то и дело дергал за ленточку, отчего Лили морщилась, говорила, что я делаю ей больно, и украдкой целовала, внимательно следя за тем, чтобы никто из девушек её не заметил. Я сказал, будто не верю тому, что она и в самом деле закрепила ленту там, где хотелось мне, и, просунув руку в отверстие, добрался на ощупь до узелка, удостоверившись в точности выполнения моего желания и слегка пощекотав бороздку. Я сказал Лили, что она плохо её привязала и что в следующий раз лента должна выпускаться из-за ремешка или пояса. Она ответила, что так тоже можно сделать.
Я сообщил ей о том, что мой лечащий врач отправляет меня в Лямалу на процедуры, которые продлятся двадцать один день, чтобы избавить таким образом мой организм от остатков недуга, все ещё дававшего о себе знать. Я с трудом мог передвигаться и сжимать пальцы, однако затянувшаяся болезнь не повлияла на мою мужскую энергию.
Она договорилась о встрече со мной 5-го августа в два часа дня, и я, как обычно, рассказал ей о том, что намереваюсь с ней сделать. При мне будет маленькая плеточка, так что, получив несколько ударов ею, Лили, вне сомнений, чтобы избежать дальнейших наказаний, сделается очень покладистой и не будет мне противоречить; со временем мне таким образом удастся сломить барьеры её стыдливости, которые, как я с готовностью допускал, были простительны и естественны.
Я проинформировал её и о том, что собираюсь покрыть поцелуями каждый уголок её тела, которое ей придется самым непристойным образом выставить напоказ перед моим похотливым взглядом; я даже просуну язык между щечками её попки и велю ей сделать то же и со мной.
– Да, дорогой! А что ещё… расскажите мне?
Я научил Лили брать мои пальцы в рот, облизывать их и сосать, а потом