минут я молча смотрела на него, потом все-таки спросила.
– Во сколько ты уезжаешь?
– Почему это, Я – уезжаю? – возмутился он и присел на постели. – МЫ – уезжаем!
– Герман, не начинай, пожалуйста! – я тоже присела, мы громко спорили. – Что ты скажешь родителям? Я украл подростка и через неделю ее будут искать!
– Настя, это не я начинаю! Это ты продолжаешь упираться! Я же сказал вчера, как мы поступим! – он готов был сорваться на крик, крепко взяв меня ладонями за плечи. – Я никому не отдам тебя! Слышишь? Никому и никогда! – взгляд у него сейчас был такой, что он, наверное, придушил бы даму из опеки, попадись она ему, он сильнее сжал ладони и, наверное, сам почувствовал, что делает мне больно. – Прости, милая, – уже спокойно сказал он, отпустил мои плечи и крепко обнял меня.
– Настенька, я умоляю тебя, поедем со мной. Неужели ты не понимаешь, что я не смогу жить без тебя? Настя, пожалуйста.
– Герман, я очень не хочу терять тебя, ты единственный, кто есть у меня в этом мире, но ты же понимаешь, что все это бред. Что? Ну, что ты скажешь отцу? – я очень не хотела расставаться с ним.
Он взял мои ладони в свои и посмотрел мне в глаза.
– Скажи мне, девочка моя, – тихо сказал он. – ТЫ – хочешь жить со мной? ТЫ – готова разделить свою жизнь со МНОЙ? ТЫ – хочешь быть МОЕЙ женой? – он с надеждой смотрел на меня.
– Да, – твердо ответила я.
Он снова крепко обнял меня.
– Настенька, я весь мир переверну, но никому не отдам тебя.
– Но, как же отец? Ты понимаешь, о ЧЕМ ты хочешь просить его?
– Он поймет меня. Он должен понять меня! – Герман снова повысил голос.
– А если нет? – не успокаивалась я.
– Деньги сейчас решают многое, но я уверен, отец должен понять меня, – уверенно сказал он. – Собирайся, мы скоро выезжаем.
– Но, мне нечего собирать, – ответила я.
– Ну, да. Дом, кстати, уже открыли, мы можем съездить туда, – сказал он.
– Герман, там, наверное, нужно убрать? – меньше всего мне хотелось возвращаться туда.
– Ну, тогда шустрей, одевайся, поехали, – бодро сказал он…
Когда мы подъехали к дому, сердце мое сжалось в комок. Мой милый родной дом… Еще несколько дней назад у меня была семья, были родители, а теперь их нет и прежней жизни тоже больше нет.
После той ужасной ночи, сюда никто еще не входил, и теперь мне предстояло отмыть здесь всю кровь. Когда мы вошли, в доме стояла невыносимая вонь – запах закисших продуктов, просто валил с ног. Герман пооткрывал настежь все окна и двери. Я взяла два больших мешка для мусора и стала сбрасывать туда все подряд. Набрав два ведра горячей воды, я перемыла все комнаты, оставалась кухня, я до последнего не хотела входить туда. Герман, видимо, это понимал.
– Хочешь, я сам там уберу? – спросил он.
– Не нужно, Герман, я должна сама.
– Сама, а я тебе помогу.
Дверь на кухню, до сих пор оставалась закрытой и, когда мы открыли ее, помимо запаха испорченных продуктов, в нос «ударил» запах, разлитой на полу и оставшейся