дара речи.
Джерард не обратил внимания на горничную, зато повелительно поманил Жаклин к себе:
– Мне нужно поговорить с вами.
Его тон не допускал ни малейших возражений: очевидно, он пришел не затем, чтобы предложить тур вальса при лунном свете.
Девушка мгновенно насторожилась, но все же шагнула к двери.
Маленькая горничная поспешно отскочила в сторону. Жаклин оперлась о дверной косяк.
– Вы хотите говорить со мной сейчас?!
– Именно сейчас, – кивнул Джерард и, подавшись вперед, сжал ее пальцы. Она даже не попыталась вырваться. – Подождите здесь. Ваша госпожа скоро вернется, – велел он горничной и потянул Жаклин за собой. Та было приоткрыла рот, но получила в ответ неприкрыто взбешенный взгляд и сочла за лучшее промолчать. Джерард бесцеремонно протащил ее по коридору, сначала в галерею, потом – к боковой лестнице, которая вела прямо на террасу. Они оказались рядом с гостиной, прямо напротив парадной лестницы, по которой можно было спуститься в сады, к дорожке, вьющейся через сад Ночи. Только сейчас Жаклин попыталась освободиться.
– Нет! Только не туда!
– А что, ваша мать умерла ночью?
– Нет, – помедлив, ответила Жаклин. – Скорее вечером.
– Значит, вы сами не знаете? – нахмурился Джордан.
Жаклин покачала головой:
– Ее нашли, когда только-только стемнело.
На миг ее лицо исказилось болью. Глаза мгновенно потемнели и словно заволоклись дымкой. Джерард коротко кивнул и продолжал неумолимо тащить ее по террасе, прочь от главной лестницы.
Жаклин все поняла и неохотно последовала за ним.
– Куда мы идем?
– Куда-нибудь, в относительно открытое место.
Где их увидит каждый, кому вздумается выглянуть в окно. Где никому не удастся их подслушать. Тогда все приличия будут соблюдены. Они останутся наедине, но не собираются прятаться. И никто не осудит их за тайную беседу среди ночи.
– Сад Афины вполне подойдет.
Английский сад, менее всего подходящий для обольщения. Да и обольщение – последнее, что было у него на уме. Сад Афины – место, где любой намек на мудрость не пройдет даром.
Жаклин, смирившись, последовала за ним через всю террасу, подобрала юбки и поспешно спустилась по ступенькам, ведущим в сад Афины. Одного взгляда, брошенного на нее, когда она уже собиралась протестовать, оказалось вполне достаточно, чтобы убедиться в необходимости во всем угождать похитителю, независимо от того, что взбрело ему в голову. Очевидно, он узнал о гибели ее матери, и скоро она поймет, что именно ему удалось пронюхать.
Несмотря на сковавшее ее напряжение, с трудом подавляемый Джерардом гнев, резкие речи, несмотря на силу пальцев, сжимавших ее руку, она не испытывала ни малейшей тревоги, ни малейшего волнения, когда позволяла ему увести ее из комнаты в глубину садов посреди ночи.
Правда, здесь было не так уж темно. Пока они шли по усыпанной гравием дорожке между аккуратно подстриженными кустами и геометрически посаженными