днями лежал он в тени забора, взирая слезящимися глазами на вечно суетящихся кур и горластого задиру-петуха. В последнее время этот наглец с красным гребнем сильно доставал собаке, иной раз даже пытаясь клюнуть ненароком ее в нос. Но вчера, пока Ашпуровы были на покосе, Полкан все же отомстил нагловатому обидчику, вырвав из его хвоста парочку разноцветных перьев. Пусть теперь ходит по двору, как голый король.
Сегодняшним утром, завидя Полкана, петух ретировался, от греха подальше, так сказать. А то на этого пса перьев не напасешься.
Так и проходила, порой незаметная для действительных хозяев крестьянского подворья, жизнь его неспокойных обитателей, со всеми их житейскими передрягами, коих и у людей тоже в избытке.
Иван все еще махал, как заведенный, тяжелым колуном. Пот пропитал насквозь его рубаху, которая и без того была мокрой от моросящего все утро дождя. Но ветерок разогнал дождевые тучи, и даже макушка горы Кияшки скинула «лохматую шапку», подставив плешины скал выглянувшему солнышку. Иван разбил еще одну чурку, и отложив колун в сторону, пошел в дом. Ему сильно хотелось пить, и еще больше есть. Открыв двери в дом он прислушался. Тишина. Только жужжащая муха билась настойчиво об оконное стекло. Иван пожал плечами, подумав: «Неужели Матюша еще спит. Странно. Вишь как вчера на покосе парнишка ухайдакался[34]. Пора его будить однако, да есть все вместе садиться будем». Но подойдя к постели, Иван не нашел в ней своего сына. Пощупав рукой, постель была уже остывшей, он понял, что сын встал уже давно.
Странно. Куда же он подевался. Во дворе я его не видел. Поди у деда опять постреленок. Не разлей вода они.
Подцепив берестяным ковшиком из кадки воды, Иван долго и с наслаждением пил. Острый кадык плясал на заросшей сивым волосом шее, капли холодной воды стекали за ворот рубахи, приятно холодя разгоряченное работой тело. Ох и хороша водица из Агула. И хотя вода в колодце была ни в коем разе не хуже речной, некоторые деревенские жители, по устоявшейся привычке, брали воду для питья из реки, утверждая, что она вкуснее.
Напившись, Иван решил накрыть стол сам, а потом уж позвать отца и Матюшу к завтраку, так как скатерть-самобранка, в лице дражайшей супруги, отсутствовала. Марья ушедшая в лес за грибами, обещала вернуться после полудня. Как это за мужиками водится, сборы были недолги и включали в себя лишь самые необходимые мероприятия. Всем по чашке, ложки возьмут сами, коли есть охота. Посредине столешницы лежал нарезанный толстыми ломтями ржаной хлеб и стоял вынутый из русской печи чугунок с постными щами.
Щи, перед тем как уйти в лес, сварила поутру заботливая Марья. Не то будут мои мужики весь день голодные.
Кстати, русскую печь можно было действительно окрестить печкой-самобранкой. Деревенские хозяйки клали в чугунки разом картофель, квашенную капусту и репчатый лук, в зимнее время мясо, заливали водой, солили и ставили в протопленную русскую печь, оставляя ей на попечение нехитрое деревенское блюдо. Невысокая температура в печи способствовала равномерному процессу варки щей, или как называли его сами