прикрыла за собой дверь, не запирая ее, и привычно, не задумываясь, сунула пальцы в прорезь почтового ящика. Ежедневная газета, профессиональный журнал «Розовая оранжерея», письмо – не от Митры. Она не писала писем, предпочитая позвонить, а Делеф наоборот.
Я заберу почту, когда мы вернемся.
Трость Делефа оставляла круглые выемки на мокрой размякшей дорожке. Я посмотрела в его сутулую спину, и он неосознанно дернул плечом, почувствовав мой взгляд.
– Поэтому у тебя такие расширенные зрачки, – догадалась я, – Сколько таблеток ты принимаешь в день?
– Пять, может быть, шесть, – неохотно признался Делеф.
Моя подруга принимала одну утром. Происходящее с моим братом пугало меня все больше. Я сровнялась с ним и взяла его за локоть. Делеф упорно глядел только себе под ноги.
– Я не думаю, что нам следует продолжать этот разговор, – сказал он виновато.
В который раз за свою жизнь я подумала, что его скрытность мучительна.
– Но я хочу поговорить об этом, – резко возразила я, и Делеф все-таки, пусть мимолетно и искоса, посмотрел мне в глаза.
Он сдался сразу. Это было совершенно ему несвойственно, но он был слишком изнурен.
– У меня было что-то вроде долгого приступа плохого настроения. Потом ситуация усугубилась, и я понял, что лучше прибегнуть к помощи медикаментозных средств.
– У тебя был нервный срыв?
– Да, – сонно согласился Делеф.
– После увольнения?
– Нет. Да. Из-за этого я ушел.
– Почему ты не рассказал мне?
– Я способен самостоятельно решать свои проблемы. Зачем попусту тебя тревожить.
– Кто назначил тебе лечение?
– Я сам его себе назначил.
– С каких пор ты разбираешься в психиатрии, Делеф?
– В собственных ощущениях разбираюсь только я, – в интонациях Делефа сквозило раздражение.
– Когда все это началось? – спросила я мягче, чтобы не провоцировать конфликт.
– Смотря что считать началом. В начале лета? В сентябре?
У меня разболелась голова. Я едва удерживалась, чтобы не закричать на брата. Его бессмысленное упрямство доводило меня до белого каления.
– Почему ты такой, Делеф? Почему ты не можешь признать, что у тебя неприятности? Зачем ты доводишь себя до критического состояния?
Делеф мотнул головой.
– Ты не понимаешь. Мне удалось в какой-то степени справиться с этим. Таблетки хорошо помогают, Силена, надо только иногда увеличивать дозу.
– Хорошо помогают? Это, по-твоему, улучшение?
– Ты же не видела, что творилось со мной прежде, – возразил Делеф.
Как будто подобные заявления способны меня успокоить…
– И сколько еще ты намерен увеличивать дозу? Это таблетки, а не конфеты. Ты можешь умереть из-за них, об этом ты подумал?
Он не нашелся, что ответить. Голый прут кустарника царапнул мое бедро, и я осознала, что мы давно покинули пределы сада и бредем по мокрой траве, не думая, куда… Я вдохнула холодный