оттолкнувшись от теплой земли, Роман поднялся и шагнул к ней. Инга не дрогнула, только между бровями напряглась складочка.
– Почему? – он понизил голос. – Вам я неинтересен или сам процесс?
– А если и то, и другое?
– Тогда вы – скучный человек.
У нее вдруг вспыхнуло лицо:
– Я?!
«Ага! – уцепился Роман. – Такого ей еще никто не говорил!»
Она быстро пошла вперед, ведя велосипед рядом.
– Куда вы? – крикнул он, не тронувшись с места.
– Оставьте меня в покое! – сердито бросила Инга через плечо.
– Вы же звереете от этого покоя!
Словно споткнувшись, она остановилась и опустила голову. Пышный хвост распался яркими перьями.
– Мерзавец, – донеслось до него.
Быстро нагнав, Роман повернул ее к себе лицом, и, не дав опомниться, припал к губам. Они все еще были солоноватыми от слез. И это сочетание красоты, женской сладости и привкуса горя отозвалось в нем таким стоном всего существа, что Роман отшвырнул ее велосипед, и сгреб Ингу в охапку. Она даже не пыталась сопротивляться, будто застигнутая врасплох, мгновенно лишилась всех сил. Понимала ли, что он уносит ее за деревья, не выпуская губ, стаскивает с волос резинку, потом отстраняется, чтобы взглянуть, и пьяно валится вместе с нею на землю? Ему показалось, она впала в какой-то транс, и в своем забытьи могла находиться не с ним, и не здесь. Но Роман не желал знать, где и с кем сейчас эта женщина, тело которой он нетерпеливо освобождал от одежды.
Ее грудь оказалась нестерпимо белой, и он, зажмурившись от восторга, уткнулся в эту мягкую белизну, задохнулся. Потом увидел, что вся кожа, вопреки моде, излучает молочный свет, но не холодный, живой. А там, куда он проник, было горячо… И этот жар, и то, как Инга сочилась нетерпением, подтверждало, что его появление взволновало ее сразу, только она боролась с собой до последнего. Он не позволил ей победить.
Наверное, ей было жестко лежать на земле, едва смягченной травой, и спину саднило, но по приоткрытым губам блуждала улыбка. То и дело она сменялась гримасой, точно наслаждение причиняло боль, а потом снова проступала радость. Всего четверть часа назад Инга отдернула руку, не позволив ему даже коснуться себя, а сейчас Роман проник глубже некуда, и чувствовал, что его не скоро отпустят. И не хотел уходить.
«У нее старый муж, – мелькнула неприятная мысль. – Может, она просто изголодалась… Я для нее ничего и не значу…»
Но это не помешало ему выплеснуть внутрь ее тела свое восхищение. Инга хрипло застонала, разделив его. Несколько секунд они не шевелились, все еще слитые в единое существо, потом она слегка двинулась в бок, и Роман скатился с нее, освобождая.
– Ты потрясающая, – выдохнул он.
Она лежала рядом, глядя в небо, синева которого пробивалась между сосновыми кронами, молчала и не улыбалась. Его это слегка встревожило: «Неужто я был так плох?» Поерзав рядом, Роман сел и посмотрел ей в лицо, но она не ответила даже взглядом. Тогда он провел кончиками пальцев по ее груди, и неожиданно получил по руке.
– Пошел вон! – прошипела она, подскочив. – Не прикасайся ко мне!
– Ты