не помнил об этом лифте.
Ещё один этаж вниз и вот он – минус шестой. Генриху уже был знаком этот узкий длинный коридор, освещённый синими люминесцентными лампами. Коридор сужался к потолку. На стенах висели изображения различных религиозных символов, начиная с древних языческих богов и кончая символами современных учений и религий, в том числе, Нью Эйдж.
Спину Генриха топтали мурашки. Ещё десять лет назад он сам водил нарушителей Границ на минус шестой этаж. Он хорошо помнил этот синий коридор, навевавший ужас на агентов, как и словосочетание «минус шестой». Сегодня жертвой стал сам Генрих.
Подойдя к массивной железной двери, Франсуа попросил Фогеля отвернуться и набрал пароль. Послышалась мелодия замков и шестерёнок, и через несколько секунд дверь открылась, выплюнув струю воздуха. Сердце агента Марка отбивало чечтёку – впервые в жизни ему предстояло увидеть, что скрывается за дверью минус шестого.
Внутри его встретила полутьма, освещённая лишь большими экранами и рядом низко висящих ламп. Это был просторный зал с невысоким потолком, с четырьмя квадратными колоннами и полом, покрытым чёрным ковролином. Четыре экрана на стенах, служащие «живыми» обоями, изображали разные стороны света. На одном зеленел бамбуковый лес во время дождя, на другом искрилась метель в зимнем лесу, на третьем накатывал на песок прибой, а на четвёртом утопали в закате американские прерии. В самом центре зала, под лампами, находился стол, уставленный пестрящим разнообразием изысканных блюд со всех концов света, включая омаров, осьминогов, икру, сёмгу и карибских крабов. На красном диване, слева от стола, сидела женщина с растрёпанными чёрными волосами, одетая в длинную серую юбку. Маленькими глотками, она пила воду из бокала. Массивная дверь захлопнулась и раздался пугающий безысходный лязг.
Генрих не сразу узнал женщину, но та, увидев его, тут же схватила бутылку шампанского и разбила её о край стола. Подбежав к агенту Марка, она замахнулась осколком.
– Это ты!
Генрих не мог отвести лицо – Франсуа крепко держал его за шею.
– Сволочь! Предатель! – кричала она слабым, дрожащим, но яростным голосом.
– Лиза? – ужаснулся Генрих. – Что они с…
– Молчать! – она вновь замахнулась осколком, чуть не поцарапав Генриха. – Это ты. Это ты украл у меня Фредди! Ох, если б я знала. Если б я знала, что этому проходимцу Марку нельзя доверять, – обессиленная, Лиза вернулась на диван и бросила осколок бутылки на стол. Рухнула на спину, закрыв лицо руками. – Ненавижу тебя. Ненавижу тебя, Марк! Где бы ты ни был.
– Можешь отпустить его, – сказал Чаку Франсуа. – Отсюда он всё равно никуда не выберется.
Генрих недоверчиво отошёл от Франсуа. Размял шею. Медленно подошёл к столу и сел в одно из кресел, что стояли напротив дивана.
– Лиза? – спросил он негромко. – За что ты здесь?
– Молчи, – ответила та, не убирая руки с лица. – Я не хочу с тобой