в темноте, показался невысокий лысый мужчина в кремовом пиджаке и в роговых очках. Нетрудно было, даже в таком неясном свете, узнать Оливера Мэдисона. Это был человек, которому подчинялись в этом здании все, от совета директоров до уборщиц. От манипуляторов, служащих «Полярной Звезде», до начинающих агентов.
– У меня мало времени, – сказал Мэдисон деловым тоном. – Где прибор?
– Здесь, – Батист указал на аппарат за колонной, похожий на тумбочку на колёсиках, снабжённую датчиками и электродами.
– Какой прибор?
Франсуа быстро сообразил, что надо снова обездвижить Генриха и заломил ему руки. Чак обхватил шею. Батист и Крис направили пневматические пистолеты Генриху в лоб.
– Мэдди! Это уже слишком. Отпустите меня! Я хочу поговорить.
– Я не из тех, кто долго болтает, – он повернул тумблер на приборе и тот негромко загудел.
– Ладно, я согласен!
– На что?
– Прочитай меня. Я дам официальное письменное разрешение. Всё будет по Кодексу.
Мужчина в пиджаке лишь поморщился и покачал головой.
– Знаешь, что я понял за годы службы первым агентом? Чтение неэффективно, – он поправил очки и подкатил прибор поближе к агенту Марка. Чак и Франсуа помогли снять с Генриха майку. Оливер прицепил к его туловищу пять электродов. – Я задам тебе два вопроса. Всего два. Немного, правда? Если ты ответишь, будешь свободен. Всё просто. Первый вопрос – где Марк? Второй – признаёшься ли ты в предательстве Доктрины?
– Лучше скажи ему, – подала голос Лиза и залпом осушила бокал.
– Сначала будет слабый ток, – продолжил Мэдисон. – Таким разыгрывают друг друга школьники. Затем будет ток помощнее. С каждым разом я буду увеличивать мощность до тех пор, пока боль не станет нестерпимой. Или пока ты не ответишь мне на два простых вопроса. Ты помнишь их?
– Где Марк и признаюсь ли я в предательстве? – Генрих усмехнулся. Не любитель ждать, Оливер Мэдисон пожал плечами и дёрнул рычаг. Слабый ток, всего в десять-двенадцать вольт, пробежал по мышцам живота и груди. Ощущение было неприятным, словно ткнули иголкой под рёбра, но терпимым.
– Можешь пытать целую вечность. Я не скажу, где Марк, – Генрих был на сто процентов уверен в себе. Ведь нельзя сказать то, чего не знаешь.
Следующий разряд тока был куда менее похож на «школьный». Его можно было сравнить с укусом злой собаки.
– Давай так. Сосредоточимся на первом вопросе. Возможно, так тебе будет проще думать. Давай, Генри, подключай мозги и роди мне уже ответ.
– Я не знаю!!!
– Вот это уже ближе к истине. Но всё равно не правда. Где Марк? – начинал входить во вкус Оливер и снова увеличил мощность. Новый удар! Боль была на том уровне когда вырывают зуб без наркоза.
– Клянусь, я не знаю! – заорал Фогель. Его руки начало трясти. – Я очнулся в машине после перехода. Марка уже не было. Клянусь, это правда!
Встав к нему поближе, Мэдисон поглядел на агента Марка так, словно не он, а Генрих был на полголовы