Велеса рождённый… – Брячислав криво усмехнулся. – Не верь. В рубашке ты родился, то верно. Так ведун от той рубашки кусочек засушил и велел тебе, не снимая, на шее носить.
Княжич невольно коснулся рукой кожаной ладанки с тиснёным Велесовым знаменом. Сколько себя помнил, столько она на шее и висела. А когда спрашивал – для чего да зачем, отец всегда отвечал – будет время, узнаешь. Пришло время, стало быть.
– Да, – чуть заметно кивнул князь. – Это она.
Всеслав ощутил лёгкое разочарование. Он никогда до конца не верил в слухи о своём рождении, но всё-таки… что-то свербело на душе, хотелось необычного. Все мы в отрочестве мечтаем о необычном.
Отец бросил на него косой взгляд:
– Волхвования не было… но не всё просто в твоём рождении…
Княжич вскинул глаза.
– Я тебе не рассказывал… У меня сыновей, опричь тебя… сам знаешь, нету. Когда твоя мать покойная в третий раз родила девку… я ведуна позвал.
Всеслав затаил дыхание. Первая дочь Брячислава не прожила и одного дня, даже и имени не нарекли ей. Вторую, Станиславу, он, Всеслав, не видел уже несколько лет, с самого её замужества. С третьей, Мировитой у них было всего четыре года разницы и всего два года прошло, как отец отдал её замуж. И только младшая Берислава бегала ещё по двору – она была младше даже Всеслава, и её рождение унесло жизнь матери, былой княжны менских дреговичей Путиславы.
– Ведун порчи никакой не нашёл, заговоры, какие надо, прочитал… – князь захрипел, отдышался и продолжил. – А на следующий год… ты родился. Отсюда слух и пошёл… К тому же и волхв Славимир…
– Учитель? – сморщил лоб Всеслав.
– Да… – Брячислав перевёл дух. – Он был в Полоцке во время твоего рождения, он волхвовал, приносил жертвы…
Княжич нетерпеливо кивнул – понимаю, мол.
– Есть и иное, – тускло сказал отец. – Никогда не бывает дыма без огня. Наклонись ко мне. Ближе.
От князя шёл лёгкий, чуть кисловатый запах старческой немощи, схожий с запахом старого воска. А ведь не стар ещё совсем отец, – подумал Всеслав невольно. Горячее дыхание Брячислава почти обжигало ухо.
– Ты уже не мальчик, должен понять… – свистящим шёпотом сказал князь. – Когда я БЫЛ с твоей матерью… когда она тебя понесла… словно кто-то могучий был во мне. Чей-то дух, какая-то сила…
Всеслав приподнял голову, внимательно поглядел отцу в глаза – вблизь, в упор.
– Отче…
– Молчи! – отец зажмурился. – Я никогда не говорил и не скажу, что ты – не мой сын! Моя кровь! Ты во всём на меня схож! Но был тогда кто-то ещё… во мне. Его дух теперь в тебе. Смекай сам, Всеславе…
– Чей? – спросил Всеслав помертвелыми губами, невольно затаив дыхание.
– Когда ты родился, я на охоте был, – Брячислав открыл глаза, глянул на сына слезящимся взглядом. – Случилось там со мной… нечто… Видел я настоящего Сильного Зверя, прямого потомка самого Велеса.
– Ты же христианин, отче, – неосторожно укорил княжич. Не сдержался.