о чём ты нас спрашивал? – сказал Деккельти.
– Я просто хотел узнать, как вы попадаете из одного мира в другой, – напомнил ему Саймон.
– Видишь этот медальон? – спросил Эманэ, указав на тот кулон, который Саймон заметил у обоих ещё в библиотеке. Сам он был круглой формы, но на нём был изображён прямоугольник и с ромбом посередине. Над ним и под располагались две непонятные буквы, или это были просто какие-то витиеватые знаки. – Прямоугольник символизирует Стену, – объяснял Эманэ. – Ромб – камень из эвеллимских легенд, с удовольствием рассказал бы тебе о нём, если б не поджимало время. А это две буквы «э» и «л», но написанные на языке Намолинделиса, о котором мы уже упоминали. Думаю, ты догадываешься, что означают эти буквы?
– Эвени Лумм, – тихо произнёс Саймон.
– Да, Эвени Лумм, – продолжал Эманэ, выпустив кулон из руки. – Этих кулонов существует всего два, называются они Куло́н-Ки́ва, и они были созданы специально для эвеллимов-проводников. По обычаю, проводников всегда было двое, – на этот раз он указал на медальон Деккельти, который был точь-в-точь, как и медальон Эманэ. Черноволосый юноша раскрыл кулон друга, и внутри он тоже слегка напоминал карманные часы, так же, как и снаружи, только «часы» эти были с одной стрелкой и двумя делениями. – Два деления показывают два мира, а стрелка указывает на тот, в котором мы находимся. Если мы её переставим, то окажемся в другом, – говорил Эманэ. – Но вообще-то нам не следует об этом разбалтывать; традиционным способом всё равно является Стена, а кулоны были созданы, потому что назад такой Стены нет. Твоё любопытство удовлетворено?
– Ага, – ответил мальчик. Но ему всё равно не нравилось, что его спутники всегда отвечали что-нибудь вроде: «Потом всё равно узнаешь» или «Сейчас мало времени», и из-за этого Саймон многое не мог понять и представить, но делать было нечего. – Но Кулонами-Кива пользуетесь только вы, а как же быть остальным эвеллимам?
– Остальные не покидают этого мира, – ответил Эманэ, наклонив голову.
Этот ответ подействовал на Саймона, как удар. Он остановился, замер, глаза его вытаращились, а сердце забилось чаще. В голове помутилось.
«Я никогда не покину это место, но никто из родных даже не знает, где я, – думал он. – И быть меня здесь не должно. Почему же я сразу не спросил их об этом, тогда бы ни за что не пошёл, но теперь уж обратной дороги нет».
– С тобой всё хорошо, Саймон? – напрягся Эманэ.
– Да, да, – рассеянно отвечал он. – Всё в порядке.
Но думал он лишь о том, как бы сейчас не свалиться в обморок.
– Это жилище старушки Бирвис! – неожиданно воскликнул Деккельти, указав на большущий дом, который выглядел весьма и весьма уютно. Но этот дом был и правда огромным, учитывая то, что старушка жила одна. Бирвис очень любила гостей, к ней часто приходили пожить или заночевать, и она никогда никому не отказывала. Этот дом был больше похож на гостиницу или трактир. И каждый