взгляд на содержание письма. Совершенно очевидно, Краюшкин не знал, как сдержать изумление, ибо его круглая голова с редкой растительностью над ушами плавно качнулась на короткой шее и принялась покачиваться из стороны в сторону без всякой на то необходимости. Пальцы, обтянутые замшевыми перчатками, дважды выронили бумажку, на белом глянце которой красовалось всего два слова: Nomen Nescio.
– «Без имени»… – выдавил он из себя.
– «Некто», – маркиз подправил улыбкой свою мрачную мину, отчего лицо его приняло выражение голодного хищника. – Вы уверены, что именно это передал мне граф Димитров?
– По-по-позвольте! Письмо было написано и скреплено печатью с его собственного перстня… Я сам был тому свидетелем… ва-ва-ваше сиятельство… Это то самое письмо!
Чиновник начинал краснеть со скоростью краба, брошенного в кипящую воду. Вдруг лицо де Конна расплылось в теплой благожелательности.
– Не расстраиваетесь, – мягко произнес он, хитро ухмыльнувшись. – Скажите лучше, это правда, что, в отличие от каналов Фонтанки и Мойки, Екатерининский был не чем иным, как маленькой речушкой, не подававшей никаких признаков серьезной водной артерии?
– А?! – Краюшкин недоуменно крякнул. Указательный палец его правой руки неосознанно подлетел вверх. – Совершенно верно! Здесь, да-с, именно на сем месте стояло болото, из которого она зарождалась, но настолько незаметно, что исток ее изначально даже не указывался на картах…
– А почему дом сносят?
Резкая перемена темы сконфузила Краюшкина.
– Старый, вышел из моды… – уверенно бросил он. – Ныне, соответственно образцовым проектам Комитета городских строений, в градостроительстве стали допускаться более индивидуальные формы и стили… но фундамент оставят под новый дом, да-с, фундамент отличнейший!
– Пики-чики! – маркиз прищурился. Он всегда сбивал людей иными вопросами, видя, как нараставшее волнение собеседников душило в них любые потуги мыслительного процесса. – Где вы такие замечательные башмаки заказывали?
– У Желтухиных! – молодой человек порозовел от удовольствия, так как обувь – единственное, что не донашивалось им от старшего брата. – Они во Франции сему делу обучались…
– Так я и думал! Носок прекрасно обтянут и каблук хорошо сшит. У вас замечательный вкус! Ну что ж, любезный, можно считать вашу миссию в качестве душеприказчика завершенной…
Оказавшись под крышей экипажа, де Конн устало вздохнул. Он не решался открыть подарок мертвеца. Мешок мрачно покоился у его ног. Маркиз откинулся на подушки, рассеянно уставившись на кожаную обивку стен.
«Серьга в ухе… Цыгане, казаки или поветрие французской революции? Но санкюлоты носили кольца, а не алмазы. Ребячество вора? Возможно, но будет ли вор так кичиться своим сословием перед высшим светом?»
Он медленно потер подбородок, постукивая тростью по носку вытянутой ноги. Краюшкину вспоминалась