из предутренних грез Субисарреты, которая никогда не осуществится). Опасность состоит в том, что в лесу можно наткнуться на капкан браконьера, искусно задекорированный листьями папоротника – самого красивого, по мнению Икера, растения. Самого загадочного. И глазом моргнуть не успеешь, как, отвлекшись на папоротник, окажешься в капкане.
И ни одной живой души кругом, это ли не катастрофа?
Капкан – вот что живо напоминает Субисаррете лицо молодой женщины, – загадочное, как папоротник. И такое же красивое. Да, да, его можно назвать красивым, а не милым, симпатичным или приятным. Устоял бы Альваро Репольес перед этим лицом-папоротником, лицом-капканом? Как художник, как мужчина? Неизвестно, но имя одной из жертв уже отпечаталось в сознании Субисарреты: гостиничный примитив Аингеру.
– Я немного владею английским, – произносит Икер.
– Отлично, – оживляется кошачья богиня. – Тогда мы сможем побеседовать. Вы ведь хотели поговорить со мной, не так ли?
Еще одна провидица!
– Не только с вами, но начать можно и с вас. Я – инспектор Субисаррета, представляю здесь полицейское управление Сан-Себастьяна. Вы, наверное, уже знаете, что здесь произошло?
– Дурные вести распространяются быстро.
– Итак…
– Итак? —
во взгляде женщины нет той бесцеремонности, которая сопутствовала взгляду ангела, но и особого любопытства в нем нет. Этот взгляд можно назвать спокойным. Бестрепетным, как если бы она собиралась обсудить падеж крупного рогатого скота в Монголии. Или политическое устройство Непала. Любую вещь, находящуюся на максимальном отдалении от реалий ее собственной жизни.
А ведь речь идет об убийстве, совершившемся совсем рядом, у обычного человека это вызвало бы хоть какую-то реакцию. Хоть минимальный всплеск эмоций.
– Девочка приехала сюда с вами? – инспектор планировал начать разговор с возможной свидетельницей совсем не так, но, что сказано – то сказано.
– Да.
– Вам не мешало бы получше следить за ребенком. Ему вовсе не обязательно отираться рядом с местом преступления. И пропавшая кошка этому не оправдание…
– Лали сказала вам, что искала кошку? – женщина вскидывает бровь.
– Что-то в этом роде…
– Она солгала.
– В смысле?
– Она солгала насчет кошки. Кошки были со мной, и она знала это. Видимо, ей просто хотелось оказаться здесь. Вот она и улизнула из номера.
Теперь уже реакции кошачьей богини выглядят не просто странными, а противоестественными. Как будто речь идет о походе в ближайшую кондитерскую, надо же! Они друг друга стоят – ангел и его компаньонка. Кто они, в каких отношениях состоят? Тетка и племянница? Две сестры с большой разницей в возрасте? Такой вариант тоже имеет право на существование. И снова инспектор задает совсем не тот вопрос, который хотел задать:
– И часто она… лжет?
– Не чаще, чем вы или я.
– Она сказала мне, что с ее матерью… э-э…