человек… с которым произошло несчастье?
– Его убили, так будет точнее.
– Да, конечно. Убили, – без всякого выражения произносит кошачья богиня. – Но моя семья не имеет к этому никакого отношения. Мы даже не видели его…
– Неужели? Администратор гостиницы сказал мне, что у вас возникли трения с покойным. Нечто вроде небольшой коммунальной склоки…
– А-а… Вы имеете в виду его жалобу на Исмаэля?
– Исмаэля?
– Исмаэль – брат Лали. Тот самый, что получил приглашение на фестиваль.
– Он ведь саксофонист, не так ли?
– Да. Теперь я вспомнила. Исмаэль говорил мне, что к нему заглядывал кто-то из соседей с просьбой приглушить звучание инструмента.
– И?
– Просьба была выполнена.
– Администратор беседовал с вами о том же?
– Он беспокоился напрасно. Говорю вам: просьба была выполнена. Немедленно. Обычно мы никому не причиняем неудобств.
– Мы?
– Наша семья.
Вот уже второй раз за последние несколько минут звучит это словосочетание: «наша семья». С братом и сестрой все более-менее понятно, но какая роль отведена самой кошачьей богине?
– Я – опекун девочки, – как будто прочитав мысли Субисарреты, заявляет женщина. – Вот уже пять лет, с тех пор как погибли ее родители.
– А кошки?
– Когда я говорю о семье, я имею в виду и кошек.
– Вы всегда путешествуете с ними?
– Дети очень привязаны к этим существам, так что приходится мириться с некоторыми трудностями при переездах. Но в большинстве гостиниц нам обычно идут навстречу.
Стоит ли приплюсовать сюда перелеты, передвижение по железной дороге, морские прогулки на паромах повышенной комфортности? Детские привязанности, должно быть, стоят недешево, да и для домашних животных любое путешествие может обернуться стрессом. Если это… не какие-нибудь особенные кошки! Но присмотреться к кошкам до сих пор не удалось: как ни старался бы Субисаррета – сфокусироваться на четвероногих созданиях не получается, виден лишь общий абрис, да и тот – довольно размыт.
– Вернемся к Кристиану Платту. Значит, вы не сталкивались с ним все это время? Ни в коридоре, ни в холле?
– Определенно, нет.
– А… дети?
– Исмаэль разговаривал с ним, если это тот самый человек, которому так мешал саксофон.
– Это – тот самый человек.
– Тогда вам лучше обратиться с вопросами к Исмаэлю. Когда он вернется.
– Его нет в гостинице?
– Все его время посвящено фестивалю, как вы понимаете. В гостинице он почти не появляется. Уходит ранним утром и возвращается, только чтобы переночевать.
– Как рано он уходит?
– Ему двадцать один, и он – вполне самостоятельный юноша. Так что за его передвижениями я не слежу.
– А девочка? Судя по всему, за ней вы тоже не особенно следите…
– Трудно уследить за ребенком, который считает себя взрослым. Но я стараюсь. Видите ли… Лали не совсем обычная девочка…
– Я это уже понял.